Однако вал был необходим по соображениям безопасности, так как прикрывал поселение от обстрела. Что с того, что прицельная дальность из фузеи всего-то семьдесят шагов? А на сколько та дурная пуля летит? То-то и оно, что на четыре сотни шагов. Оно конечно, на дурака такой обстрел, вот только кремневцы не собирались рисковать жизнями своих семей.

Баринов, вышедший встречать вновь прибывших, Евсею понравился. Открытый, честный и в то же время строгий взгляд. Обветренное лицо бывалого ветерана, грубый шрам над правым глазом, отчего густая бровь разделена на две неравные части. Сразу видно, что и на службе был ротным сержантом, причем из тех, кого солдаты искренне ненавидят в мирной жизни и едва не боготворят на войне.

– Из каких будешь, такой богатый? – осматривая и впрямь богатый для переселенца караван, поинтересовался Баринов.

– Ингерманландец.

– Гвардия, стало быть. А я уж думал, гвардию в отдельные поселения определять будут.

Глупо ожидать, что сержант, выходец из обычного полка, не пройдется по адресу гвардейца, попавшего в его подчинение. Ведь так оно по сути и получалось. С одной стороны, Евсей был вольным поселенцем. С другой – не так уж и много у него было той самой воли.

Жить ему предстояло там, где определило начальство. Причем не просто так, а по уложению о военных поселениях. Согласно этому уложению он должен был содержать в порядке всю воинскую амуницию и оружие и быть готовым в любой момент выступить в поход. Кроме того, раз в году, сроком на месяц, его будут привлекать на воинские учения, а как сыновья достигнут восемнадцати лет, то и их тоже.

Староста, он же ротный сержант, имел немалую власть в поселении, вплоть до наказания нерадивого батогами. Поселения полувоенные, располагаются практически на границе, поэтому мужчины по очереди несут дозорную службу. Это не очень удобно во время сельскохозяйственных работ, но, с другой стороны, ничего особенно страшного. Здесь не было никакой барщины, работать нужно только на себя.

– Архип Андреевич, зря ты так, – видя, что так недалеко и до ссоры, вклинился в разговор Артем. – Евсей Иванович не павлин какой гвардейский. Эвон, когда с казачками сошлись, троих положил. Так что богатство его не от гвардии, а от того, что он боец знатный.

– Ладно, там поглядим. А вот о казачках давай поподробнее. Большой отряд? – тут же переключился на другую тему Баринов.

– Нет. Только пятеро. Видать, выехали пограбить каких зазевавшихся путников. Не ожидали, что на их пути штуцерник окажется.

– Штуцерник?

Ага, заинтересовался. А то как же. От меткого стрелка всегда пользы много. Чего греха таить, Баринов и сам не больно-то в цель бьет. Иное дело стоять перед противником и удержать парней в линии, да палить вместе со всеми по вражьему строю. По сути просто направить оружие в нужную сторону да нажать на спуск. Многие и вовсе закрывают глаза, чтобы горящей крупинкой с полки не лишило зрения. Тут главное скорострельность знатную показать. Именно на ней нынешняя тактика боя строится.

Здесь же ни татары, ни казаки строем на строй не ломят. А если столкнешься с каким малым отрядом в Диком поле, то о залпах и говорить не приходится. Тут уж от меткости стрелков зависит. И похоже, им повезло заполучить к себе штуцерника. Это особые стрелки, а главное, умея метко стрелять, смогут кое-чему обучить и остальных.

Архип пытался было ввести обучение обращению с оружием. Пережгли прорву пороха без особого толку. Разве только с заряжанием получше стало. А ведь тот порох на общинные деньги куплен. Казна только по сотне патронов на бойца выделила, и из того половину надлежит держать неприкосновенным на случай военного сбора. Так что с учением не больно-то разгуляешься.