Словом, с достойными заработками, которые бы позволили сравнительно быстро рассчитаться за судно и стать его полноправным владельцем, дела обстоят не столь безнадежно. С другой стороны, предприятие это в любом случае опасное, тут и стихия, и морские разбойники, и военные, которые, прикрывая свой разбой, потом спишут все на какой-нибудь инцидент. Но это воспринимается в порядке вещей. Достойный заработок не всегда требует одного только мастерства, чаще его приходится подкреплять еще и различными рисками.

Тем не менее создание Добровольческого флота было воспринято русскими моряками с воодушевлением. Шутка сказать, за какие-то пять лет он разросся до сорока кораблей. И эта цифра неуклонно росла. Во всяком случае, Зарубин о погибших добровольческих кораблях пока ничего не слышал.

Сам Павел Иванович встал на мостик «Чайки», спущенной на воду на кронштадтской верфи пять лет назад. Это судно было одним из тех самых трех, ставших первыми в большой серии. За прошедшие годы, курсируя по маршруту Санкт-Петербург – Ямайка, Зарубин успел выплатить три четверти стоимости судна. Если в последующие пару лет ничего не изменится, он станет его полноправным владельцем. А ведь ему только сорок лет…

– Господин капитан, прошу разрешения заступить на вахту.

Подошедший лейтенант Добровольческого флота был лишь на год старше помощника, а потому разница не бросалась в глаза. Впрочем, разница практически не была заметна даже с более старшим по возрасту капитаном. Обожженные южным солнцем, обветренные всеми ветрами, просоленные множеством морей и тремя океанами, все они выглядели сверстниками.

– Заступайте, – так же привычно, как и лейтенант, отдав воинское приветствие, разрешил капитан.

Угу. У всех у них, как и у двух третей матросов, за плечами служба в военно-морском флоте. Потому и порядок на корабле воинский. Впрочем, а как тут иначе-то, коли опасность чуть не на каждом шагу. И вообще, драться приходится куда чаще, чем военным морякам, потому как тех все же стараются обходить даже более сильные корабли иноземных держав. Не то что торговые суда, на которые не облизывается разве только ленивый.

– Ну что, Виктор Юрьевич, теперь можно и позавтракать, – потирая руки, предложил капитан.

– Я, пожалуй, кофейку, и покрепче. Проголодаться как-то не успел.

– Кофе? И как же вы собираетесь отдыхать после вахты? У вас же весь сон отобьет.

– Да какой тут отдых, когда такое творится, – безнадежно махнул рукой помощник.

– А вот это вы зря, Виктор Юрьевич. Когда еще мы сойдемся с этим неизвестным, а на тот момент вы мне нужны взбодрившимся и хотя бы малость отдохнувшим. И потом, кто его знает, может, это и не разбойник вовсе, а честный купец. Мы же, совершенно беспричинно, готовим ему горячий прием. Так что если и кофе, то только с коньяком. Причем после завтрака. И не спорьте.

– Есть.

Это «есть» тоже от императора. Бог весть чем он руководствовался, когда вводил в армии и на флоте подобный ответ на полученную команду. Удивляться его прихотям уже устали. Ну да, не ломает устоев, как его прославленный дед, и на том спасибо.

– Доброе утро, господа.