Некоторое неудобство в осуществлении задуманного Дайаной и Вадимом плана, была необходимость терпеть периодические сборища на квартире в Столешниковом переулке будущих членов правительства. Они слишком много говорили. И говорили сплошную ахинею. Более того, они люто ненавидели государство, в котором живут и идеалом для них была естественно Америка. Звонок в дверь прервал из напряженное ожидание. Процесс тронулся с места, и как говорил человек, предавший и уничтоживший СССР, процесс пошел. Гости прибывали кучно, с небольшим интервалом. Дайана, одетая в строгий деловой костюм, подчеркивающий достоинства ее и без того идеальной фигуры, встречала прибывающих, и провожала в гостиную, где те рассаживались в мягкие кожаные кресла. Наконец, поток гостей иссяк и можно было перейти к цели данного собрания.

— Слово для выступления предоставляется виднейшему экономисту Егору Байде, — начала заседание Дайана.

Егор Байда протер вспотевшую лысину и начал:

— Реформы, начатые в России пятнадцать лет назад, невозможно понять, не оценив ситуацию, сложившуюся в стране к осени 1991 года. Если перечитаете сегодняшние публикации, посмотрите популярные "мыльные оперы", посвященные тому периоду, у вас сложится такая картина произошедшего: был великий Советский Союз, мощная сверхдержава. У нее было немало проблем, но назовите страну, у которой их нет. Пришли странные люди — реформаторы. Да, мы были агентами мирового империализма. Начались реформы. Их результаты оказались катастрофическими, как и было задумано в Вашингтоне. И лишь когда к власти пришли государственники, жизнь начала налаживаться. Россия в ХХ веке превратилась из страны — экспортера зерна, каковой она была накануне Первой мировой войны, в крупнейшего в мире импортера этого товара. Возможность продолжения зернового импорта в определяющей степени зависела от источника конвертируемой валюты — доходов от экспорта нефти, нефтепродуктов и газа. Когда цены на нефть упали, советская экономика столкнулась с тяжелыми проблемами. Вся ее конструкция была построена на ненадежном фундаменте сверхдоходов от нефти. В середине 1980-х, благодаря титаническим усилиям США они исчезли. Встал вопрос: что делать? Перестать кормить сателлитов — значит распустить восточно-европейскую империю. С экономической точки зрения это было шагом разумным. Но политически для советского руководства такое решение было неприемлемо. Альтернатива — отказаться от импорта продуктов питания, посадить крупнейшие города на продовольственные карточки образца Гражданской или Великой Отечественной войны. Такой вариант также был политически неприемлем. Еще одна альтернатива — свернуть оборонное производство, остановить выпуск товаров, требующих импорта западных компонентов и комплектующих, свести к минимуму инвестиции. Выбор был тяжелым. Однако благодаря появлению Горбачева его удалось сделать. Точнее сказать не выбор, а все три варианта одновременно — о чем даже и не мечтало правительство США, ведя борьбу с Совеским Союзом. Именно я предложил создать искусственный гипердефицит на все товары и разрушить экономику СССР. Мы оформили это как антиалкогольную кампанию. Люди перестали пить, а пропиваемые раньше деньги понесли в магазин для приобретения товаров. Естественно, что при плановой экономике, повышение спроса на товары не было нами учтено. Поэтому полки быстро опустели. Одновременно мы начали в массовых масштабах занимать деньги за рубежом.