— Черт!

Испугавшись, что Том принял слишком много таблеток, Мило потряс его, пытаясь растормошить.

Мило старался изо всех сил. Наконец его друг открыл глаза.

— Зачем ты приперся? — пробормотал он.

2

Два друга

Я бесконечно повторял одни и те же слова, к которым прибегают, чтобы утешить человека с разбитым сердцем, но слова тут не помогают…

Ничто из того, что можно произнести, не сделает счастливым человека, который чувствует себя в полном дерьме, потеряв любимую.

Ричард Бротиган

— Зачем ты приперся? — пробормотал я.

— Я переживаю! Ты несколько месяцев не выходишь из дома и бежишь от реальности, поглощая тонны лекарств.

— Это мои проблемы, — отрезал я, садясь.

— Нет, Том, твои проблемы — это мои проблемы. По-моему, в этом и состоит дружба, тебе так не кажется?

Я сидел на диване, закрыв лицо руками, а на его замечание пристыженно и уныло пожал плечами.

— Не думай, что я позволю какой-то женщине довести тебя до такого состояния, — продолжал Мило.

— Ты мне не отец! — ответил я, с трудом поднимаясь на ноги.

У меня закружилась голова, и, чтобы не упасть, пришлось прислониться к спинке дивана.

— Ты прав. Но кто, кроме нас с Кароль, тебе поможет?

Я отвернулся, даже не думая отвечать. В одних трусах я дошел до кухни и налил стакан воды. Мило отправился вслед за мной и, откопав где-то большой мусорный пакет, стал разбирать содержимое холодильника.

— Если не хочешь покончить с собой, съев просроченный йогурт, советую выбросить все молочные продукты, — заявил он, поднося к носу сыр, источавший подозрительный запах.

— Я же не заставляю тебя их есть.

— Ты уверен, что не купил этот виноград после того, как Обаму выбрали президентом?

Разобравшись с холодильником, Мило принялся за гостиную. Он подбирал и кидал в пакет крупный мусор, упаковки из-под еды и пустые бутылки.

— Зачем ты хранишь эту штуку?

Мило раздраженно кивнул на цифровую рамку, где сменяли друг друга фотографии Авроры.

— Потому что это МОЙ ДОМ, и я не обязан отчитываться о том, что происходит в МОЕМ ДОМЕ.

— Возможно. Но ведь она бросила тебя. Может, пора спустить ее с пьедестала?

— Послушай, Мило, тебе никогда не нравилась Аврора…

— Ты прав, я всегда относился к ней с подозрением. И, честно говоря, не сомневался, что в конце концов она тебя оставит.

— Ах вот как! Может, объяснишь почему?

Тут Мило единым духом выплеснул все то, что так долго держал в себе:

— Потому что Аврора не такая, как мы! Потому что она презирает нас! Потому что ей с самого рождения везет. Потому что для нее жизнь всегда была игрой, в то время как мы сражались…

— Все не так просто… Ты ее не знаешь!

— Прекрати обожествлять эту женщину! Посмотри, что она с тобой сделала!

— Конечно, ты бы такого не допустил! Спишь с этими бимбо и даже не знаешь, что такое любовь!

Сами того не замечая, мы постепенно перешли на крик, и каждая реплика теперь напоминала пощечину.

— Твои чувства не имеют ничего общего с любовью! Знаешь, что это? Мазохизм и разрушительная страсть, — вспылил Мило.

— Я хотя бы не боюсь рисковать, а ты…

— Хочешь сказать, я трус? Да я прыгнул с парашютом с Эмпайр-стейт-билдинг! Видео ходило потом по всему Интернету…

— И что это дало тебе, помимо крупного штрафа?

Не обращая внимания на вопрос, Мило продолжал:

— Я съехал на лыжах с Кордильера-Бланка в Перу, прыгнул с парапланом с Эвереста, я один из немногих, кто сумел забраться на Чогори…

— Да уж, тебе отлично удается роль камикадзе.