Сиони судорожно вздохнула. В свои девятнадцать лет она добилась недюжинных успехов на поприще магии, но, видимо, все ее достижения пошли прахом. А ведь она преодолела столько преград на своем пути! Увы, сейчас она чувствовала себя донельзя истощенной – пустой оболочкой, из которой вытрясли душу! Скоро ее вдохновение будет потрачено на Складывание жалкой бумаги. Она посвятит остаток жизни исписыванию толстых тетрадей и чтению устаревших книг, а единственным ее развлечением станет отправка писем, конверты которых будут раскрываться перед адресатами. Но почему из обилия тех материалов, которые мг. Эйвиоски могла ей предложить, магичка выбрала именно бумагу? Почему она проигнорировала стекло, металл, пластмассу и резину? Мг. Эйвиоски, вероятно, не хотела понимать, что Складывание давно стало абсолютно бесполезным, умирающим искусством.

Не желая, чтобы ее волокли за руку, как школьницу, Сиони выпрямилась и побрела к воротам. Забор представлял собой покосившиеся колья, врытые в землю тупым концом, с натянутой между ними колючей проволокой. С каждым шагом Сиони ощущала себя все более потерянной, а ветрище набирал силу, угрожая сорвать с нее шляпку, как только она потянется к засову…

Обстановка изменилось так резко, что Сиони подпрыгнула, чуть не уронив чемодан. Ее ладонь касалась уже не неприглядной ограды, собранной из наследия утихших войн и обломков разрушенных тюрем, а обычного забора из металлической сетки. Сквозь тучи проглянуло солнце, а порывы бури превратились в легкий порывистый ветерок. Дом был трехэтажным с желтыми кирпичными стенами. Распахнутые ставни окон оказались белыми, а крыльцо выглядело настолько монументальным, что по нему без последствий мог бы пробежать табун диких лошадей.

При виде внезапной перемены Сиони вытаращила глаза и застыла как вкопанная. Она подсознательно ожидала, что, когда она выпустит ручку калитки, угрюмая иллюзия вернется вновь, но дом оставался прежним. Дорожка, ведущая к двери, была ничем не вымощена, и теперь ее обрамляли вовсе не щербатые булыжники, а заросли красных, лиловых и желтых тюльпанов.

Хлопая глазами, Сиони отперла калитку и шагнула вперед. Никакие это не тюльпаны! Хотя – нет, тюльпаны, вот только бумажные, как и остальные растения во дворе. Как же тщательно свернут каждый лепесток! Сходство было поразительным – когда на солнце набежала тучка, тюльпаны синхронно поникли своими бумажными головками. Похоже, они отчаянно старались стать реальными цветами.

Сиони хватило одного взгляда, чтобы заметить полоски бумаги, висевшие на сетке забора. Между ними попадались листы длиннее человеческого роста. И они были гораздо шире, чем моторная повозка, доставившая Сиони и мг. Эйвиоски по нужному адресу. Очередная иллюзия. В памяти Сиони всплыла лекция о шпионаже, которую она слушала в прошлом году, – лектор тогда мельком упомянул об использовании бумажных кукол для маскировки человеческого облика. Сиони и представить себе не могла, что этот метод можно применить к целому дому, но, видимо, мг. Тейн достиг в своем деле совершенства.

С нею поравнялась мг. Эйвиоски. Магичка небрежно стянула шелковые перчатки и размяла пальцы. Трансформация ее нисколько не взволновала, но она и не вздумала посмеиваться над изумленной ученицей.

Сиони втайне ожидала, что мг. Тейн появится на пороге, но ничего подобного не произошло. Дверь – теперь из добротного дерева, выкрашенная светло-коричневой краской с оранжевым оттенком, – была плотно закрыта, и из-за нее не доносилось ни звука.

Возможно, он не злой, а просто сумасшедший, наморщив лоб, подумала Сиони.

Миновав бумажный палисадник, Сиони приблизилась к дому. Мг. Эйвиоски шла рядом, практически вровень с бывшей ученицей.

Поднявшись на крыльцо, Сиони уверенно постучала костяшками пальцев по двери.