Алекс Джиллиан. Бумажные цветы
Беседа N9. — Билли, ты понимаешь, что ты, Принцесса и Саймон — часть Мэри? — Да, сэр. — Если Мэри больна, то тогда вы все больны тоже. — Да, сэр. — Ты хочешь, чтобы она поправилась? — Да! — Так помоги ей, Билли. Расскажи мне о той ночи… — Саймон появился после трагедии. Мы играли в прятки, сэр. Мэри искала свою новую куклу и Питера тоже искала. Было так темно… Нет, я не скажу! Мэри хорошая, ей нельзя знать! — Знать, что? — То, что сделал Саймон! — Кому, Билли? Кому? — Питеру! — Что Саймон сделал Питеру? — Не скажу! — Скажи, чтобы Мэри вспомнила… Билли, мне нужен Саймон! — Он меня заставил! Это было ужасно! — Билли, подожди. Где Саймон? Надо разбудить Саймона!
Пролог
Он и она. Грустный напев. Его пальцы так робко тянутся к нашему неосязаемому счастью. Его тихая улыбка так тактично предлагает Утешение, которого мы не просим. ОНА: Мое сердце полно пепла и лимонных корок. ОН: Не уходи чересчур далеко. ОНА: Я уйду лишь в себя. Ты всегда меня там найдешь. ОН: Если бы я любил весь мир, как люблю тебя, я бы умер. Поздний вечер. Я вошел в темную захламленную прихожую, щелкнул выключателем. Принялся неспешно раздеваться, не удивляясь, что меня не встречают. — Дома есть кто? — снимая кожаную куртку и вешая в шкаф, громко спросил я. Сестра появилась в крохотной прихожей, как маленький тайфун, бросилась мне на шею и звонко чмокнула в губы. Я рассмеялся, обнимая хрупкую фигурку. — Славка, подожди, дай хоть раздеться. Ты одна? Мама где? — Данька, как я соскучилась. Ты куда пропал? — отстранившись, оживленно щебетала Мирослава, ее потрясающие изумрудные глаза блестели от радости и обиды одновременно. — Даже не звонил! — она возмущенно стукнула меня по щеке. Несильно и не преднамеренно. Совсем, как ревнивая подружка. Славка никогда не умела держать в узде разбушевавшиеся эмоции, и сейчас они дали о себе знать. Девчонка негодовала. Я снова улыбнулся, разглядывая маленького колючего ежика. Такая смешная и трогательная, в простой хлопчатобумажной голубой майке на тонких бретельках и шортиках с розовыми мишками. Я неожиданно понял, что тоже безумно скучал по своему лохматому темноволосому дьяволенку с чистыми изумрудными глазами. Уловив мой ностальгический настрой, Мира сменила гнев на милость и снова прильнула ко мне, уткнувшись носом в плечо. Шмыгнула, словно собиралась разреветься. Я погладил шелк ее волос и мягко обнял. — Прости, малышка. Я задержался. Ты так не сказала, где все… — дав ей время успокоиться и проникнуться моим теплом, ласково спросил я. В обнимку мы пошли в комнату, которую с детства делили на троих. Усадил ослабевшую сестру на кровать и приподнял пальцами дрожащий подбородок. Краем глаза я заметил, что все постельное перевернуто вверх дном. Бедняжку снова мучили кошмары. — Мама ушла в ночную смену, а Ди тусуется где-то со своим байкером. И вчера мамы не было, а они ночевали у нас. Я изумленно замер. Руки, придерживающие напряженную спину Миры, инстинктивно сжались в кулаки. — Дианка посмела приволочь своего кабеля сюда? — едва сдерживая клокочущий внутри гнев, спросил я. Мирослава подняла на меня влажные и зеленые, как трава глаза. Виноватая улыбка тронула красиво очерченные губы. Я боялся представить, чего навидалась прошлой ночью моя маленькая невинная сестренка. — Я не должна была говорить. |
