– Думаю, это была сделка с «Вулидж кемикалз», – начал он. – С небольшим производителем фармацевтических препаратов. После войны они организовали собственную сеть мелких аптек в центральных районах городов, чтобы застолбить за собой долю рынка. Проблема состояла в том, что они прекрасно разбирались в химии и фармакологии, но ничего не смыслили в розничной торговле, и аптеки съедали почти всю прибыль, какую приносила фабрика.

– Я тогда трудился на одного биржевого маклера, – продолжил Ласки, – немного подрабатывая игрой на котировках акций. И вот я пошел к боссу и предложил ему половину будущего дохода, если он согласится профинансировать операцию. Мы купили компанию и тут же продали фабрику такому гиганту, как Ай-си-ай, почти сразу вернув свои вложения. Потом мы закрыли сеть аптек и распродали их по отдельности – ведь они все имели очень выгодное расположение.

– Именно таких вещей я никогда и не мог понять, – сказал Питерс. – Если фабрика вместе с аптеками стоила так дорого, то почему акции компании вы купили по дешевке?

– Потому что компания несла убытки. Они не платили дивидендов акционерам несколько лет подряд. А у руководства не хватало решимости избавиться от бремени и наварить на продаже своей доли, понимаешь ли. Зато решимости хватило нам. В бизнесе без храбрости не обойтись.

Он принялся поедать свой сандвич.

– Удивительно поучительная история, – сказал Питерс и посмотрел на часы, – но мне пора идти.

– Важный день? – как бы вскользь поинтересовался Ласки.

– Да, сегодня один из самых важных дней, а для меня – источник головной боли.

– Ты решил ту проблему?

– Какую?

– С маршрутами, – Ласки чуть понизил голос. – Ваша служба безопасности требовала, чтобы ты каждый раз отправлял конвой с грузом другим путем.

– Нет, не решил, – Питерс почувствовал себя не в своей тарелке. Ему не следовало нарушать конфиденциальность и делиться с Ласки такими подробностями. – Дело в том, что туда можно попасть только одним более или менее рациональным маршрутом. Но хватит об этом…

Он поднялся из-за стола.

Ласки улыбнулся и постарался сохранять как можно более небрежный тон:

– Стало быть, сегодня большой груз отправится прежним прямым путем?

Питерс приложил палец к губам.

– Поосторожнее с этой информацией, – сказал он.

– Разумеется.

– До встречи, – Питерс облачился в свой плащ.

– Увидимся завтра, – с широкой улыбкой ответил ему Ласки.

Солнечный свет стал для него почти неожиданностью – когда он садился в поезд, до рассвета казалось еще очень далеко. Но все же здесь было прохладно и пахло чем-то сладким. К концу дня атмосфера в городе станет настолько ядовитой, что даже патрульные полицейские могут терять от нее сознание. Коул вспомнил: о первом таком случае его «Ивнинг пост» сумела узнать раньше всех и опубликовала эксклюзивный репортаж.

Он нарочно шел очень медленно, чтобы восстановить нормальное дыхание. Двадцать пять лет газетного труда угробили его здоровье, подумал он. На самом деле любое другое занятие принесло бы те же плоды, поскольку он имел склонность к повышенной возбудимости, тревожился по пустякам и питал слабость к спиртному, хотя с детства не отличался крепким телосложением. Но его утешала возможность все сваливать на профессию.

По крайней мере, удалось бросить курить. Он числил себя некурящим – взгляд на часы – вот уже сто двадцать восемь минут, если не считать ночи: тогда срок составлял целых восемь часов.