Изменить размер шрифта - +
Если что будет не ясно, звони мне на мобильник. Кстати, да, я позволила себе сунуть кое-что в твой минивен заблаговременно.

— Что? Еще до того как я на все это подписался?

— Ну да. Формально так и есть. Короче, будут вопросы, звони, но вазелина бери большую банку, больше твоего кулака. Там есть такие баночки-малышки, есть баночки для мамочек чуть побольше, а есть серьезные банки для огромных жирных мужиков — вот нам надо такую. Если большой не будет, бери штуки три средних. — Марго вручила мне список и одну сотню, сказав: — Этого должно хватить.

Вот этот список.

3 целые Зубатки — в Отдельной упаковке

«Вит» (Это крем, чтобы ноги Брить, Только Без лезвия

В отделе Девчачьей косметики)

Вазелин

упаковка шесть банок, «Маунтин дью»

букет Тюльпанов

одна Бутылка Воды

Платочки

одна Банка синей краски, Спрей

— В интересных местах ты слова с большой буквы пишешь, — сказал я.

— Да, я серьезно верю, что заглавные буквы надо ставить где попало. Правила слишком несправедливы к словам, стоящим в серединке.

 

Я не знаю, что полагается говорить кассирше, когда предстаешь перед ней в полпервого ночи с тринадцатью фунтами зубатки, «Витом», огромной банкой вазелина, упаковкой «Маунтин дью», банкой синей краски и букетом тюльпанов.

Я сказал:

— Все, на самом деле, не так странно.

Женщина откашлялась и, не глядя на меня, пробормотала:

— Нет, все же странно.

 

— Я, правда, не хочу вляпаться в неприятности, — сказал я, вернувшись в минивен.

Марго в это время убирала с лица черный грим с помощью платочков и воды из бутылки. Получается, он был нужен только для того, чтобы выбраться из дома.

— Меня берут в Дьюк только с условием, что на мне не будет ни одного ареста.

— Кью, какой же ты нервный.

— Я лишь прошу: постарайся, чтобы у нас не было неприятностей, — сказал я. — Я, конечно, не прочь повеселиться и все дела, но не за счет моего, гм, будущего.

Марго подняла на меня взгляд — лицо было уже почти чистое — и едва заметно улыбнулась:

— Поразительно, неужели тебе вся эта ерунда реально небезразлична?

— Гм?

— Колледж: возьмут тебя туда или нет. Проблемы: возникнут они или нет. Школа: будут у тебя пятерки или тройки. Карьера: сделаешь ты ее или не сделаешь. Дом: большой или маленький. Деньги: есть или нет. Все это так тоскливо!

Я попытался возразить, сказать, что ей самой, очевидно, тоже не совсем наплевать на эти вопросы, она же и сама учится хорошо, и в университет приличный ее берут, да еще и на курс, куда поступают только ребята с выдающимися способностями.

Но Марго прозаично перебила:

— «Уол-март».

 

Туда мы пошли вместе и взяли «кочергу», так называют блокиратор руля машины. Когда мы шагали через детский отдел, я поинтересовался у Марго, зачем нам «кочерга».

Но вместо ответа на мой вопрос она произнесла очередной безумный монолог:

— Ты в курсе, что длительное время, то есть почти всю историю человечества, средняя продолжительность жизни составляла меньше тридцати лет? Получается, нормальная взрослая жизнь длилась лет десять, так? О пенсии вообще никто не задумывался. О карьере тоже. Никто вообще ничего не планировал. На это времени ни у кого не было. В смысле, на будущее. А потом вдруг продолжительность жизни принялась расти, у народа появилось будущее, и теперь люди почти все время только о нем и думают. О будущем, то есть. И вся жизнь получается как бы там. Ты делаешь что-то только ради будущего. Ты оканчиваешь школу — чтобы попасть в колледж, чтобы потом работа была получше, чтобы дом купить побольше, чтобы денег хватило своих детей в колледж отправить, чтобы и у них потом работа была получше, чтобы они могли дом купить побольше, чтобы и у них хватило денег своих детей отправить в колледж.

Быстрый переход