– Хватит действовать мне на нервы! – шиплю я Карлу, как только официантка скрывается из виду.

– А? Разве ты не хотела, чтобы я всем врал о наших отношениях? Она, между прочим, не в моем вкусе. Тачка у нее хуже некуда, еще она везде таскает свою псину и танцует паршиво.

– Откуда ты?.. Ладно, не важно.

– На штанах собачья шерсть, на поясе ключ от «Малибу» восемьдесят седьмого года, который я видел на парковке. И у нее высокий подъем. А значит – скрученные пальцы на ногах.

Карл щедро поливает свой завтрак за 6,99 доллара черничным сиропом, накалывает на вилку польскую колбасу вместе с куском блинчика и запихивает все это в рот.

– Объедение! – чересчур громко заявляет он. – Миссис Ти только и умеет, что портить яйца.

– Не привлекай к нам лишнего внимания.

– А я и не привлекаю. Даже не пытаюсь.

– Говори тише!

– Я тут подумал… Может, ты тоже коп? И хочешь вытрясти из меня признание? Или журналистка в поисках темы для книги?

– Мы это уже обсуждали. Разве я похожа на копа, Карл?

При слове «коп» беременная девочка за соседним столиком поворачивается к нам одним ухом, но, поразмыслив, снова утыкается в телефон.

– Мы же договорились. Ты обещал попытаться. И обещал быть честным со мной, если я выполню все условия. – Ничего такого он мне не обещал.

– Честность в обмен на честность, ладно? И кстати, ты пока выполнила только два моих условия из тридцати. Может, нам и впрямь написать книгу? Престарелый психбольной и его новоявленная дочь отправляются в захватывающее путешествие по Техасу – в надежде раскрыть несколько давних преступлений и узнать, действительно ли он – серийный убийца. Клинт мог бы сделать со мной кино. Или младший Бриджес, ну, который Большой Лебовски. Тебя сыграла бы Элизабет Тейлор, будь она жива, с кольцом в носу и ванильными печеньками вместо сисек. В конце я хочу красиво уйти в пустыню. И, кстати, знаю подходящее местечко.

Он наливает в пустую тарелку еще немного сиропа и принимается рисовать на нем не то сердечко, не то сиськи Элизабет Тейлор. Тут же все стирает.

От дешевого синтетического шарфа у меня начинает нестерпимо чесаться шея. До мурашек.

Но шарф я не снимаю. А Карл по-прежнему молчит.

– Тебе все шуточки! – шиплю я. – Ты что, не понимаешь? Эти девушки погибли!

– С чего ты взяла? Их ведь не нашли. Я, между прочим, кое-что читал о своем деле.

Прежде чем я успеваю это переварить, Линнет возвращается. Хватает со стола пустую тарелку и как бы невзначай задевает грудью его плечо.

– Кому счет? – весело спрашивает она.

– Доченька заплатит, – отвечает Карл. – А с меня чаевые. – Он вкладывает в ее ладонь десять долларов. И несколько секунд не отнимает руку – словно метит новую жертву.

Когда Линнет удаляется, Карл начинает по одной закидывать в рот таблетки.

– Меня признали виновным только в том, что я делал фотографии. Я не стал оспаривать решение присяжных.

Внимательно слежу за нашей официанткой, которая убирает тарелки с соседнего стола. За столом сидят несколько мужчин в бейсболках. Пышная грудь Линнет снова в деле. Кто-то сует ей банкноту. Мне становится совестно: я поторопилась с выводами. Она, похоже, вовсе не дура в отличие от меня.

Линнет замирает у кассы со стопкой грязных тарелок в одной руке – похоже, кассир сегодня не вышел, и она работает за двоих. Женщина за моей спиной просит счет.