Изменить размер шрифта - +
Свет фонаря, ложась на кожу женщины, окрашивал её в оранжевый цвет.

— Слушай, ты всерьёз думаешь, что это не человек? — спросила Миока с ноткой досады в голосе.

Гатхир кивнул.

— Тогда кто?

— Я же сказал: в городе поселилось новое зло.

— Да с чего ты взял?! — в голосе женщины прозвучало едва сдерживаемое раздражение. — Мало ли в Эдишаме мрази, готовой сотворить с человеком всё, что угодно?! Когда это степень жестокости служила мерилом человечности?

— Он проколол девчонке шею и слил кровь, — спокойно ответил Закуро, вставая и подходя к женщине. — Не пролил ни капли! Следы — только на одежде.

— Возможно, он пришил её в другом месте, а потом приволок на улицу Рёбуси. Это тебе в голову не приходило?

— Может, так и было, — гатхир выглянул в окно, чтобы лучше видеть толпу на улице. — Ты понимаешь, о чём они говорят?

— До меня долетели только несколько слов. Кажется, кого-то убили.

— Опять?!

— Успокойся! Скорее всего, очередная драка.

— Не похоже, — заметил гатхир, помолчав. — Пойду проверю.

Миока сделала движение, словно собиралась его остановить, но затем лишь хмыкнула:

— Удачи!

Когда Закуро ушел, она села в просторное кресло и подтянула стройные ноги к подбородку. Ей вдруг показалось, что с улицы повеяло прохладой, и кожа тотчас покрылась мурашками.

Сколько Миока себя помнила, её окружало безумие во всех проявлениях. Только гатхир стал для неё пристанью, оплотом относительного спокойствия — но со временем она поняла, что и он ненадёжен: слишком рискованной была его профессия наёмника, а против многих опасностей Эдишамы любой, даже самый быстрый меч — всего лишь игрушка. Миока не боялась людей — люди слабы — но что, если гатхир прав, и девушек в восточном квартале убивает кто-то… другой? В безумном мире на свет могло появиться всё, что угодно. Сумеет ли Закуро уцелеть, если пойдёт по следу чудовища? А он, похоже, был готов погнаться за ним в любую секунду. Миока не могла понять, почему эти убийства так увлекали его. Правда, она знала Закурою не слишком давно, и он не отличался разговорчивостью, так что, наверное, у него могли быть скрытые мотивы. Миока вздохнула. Нужно любой ценой его отговорить, но что может вынудить гатхира оставить нелепую затею искать таинственного убийцу? Только новое дело.

Женщина протянула руку к сандаловой шкатулке и достала из неё маленький свиток. Она ещё ничего не говорила об этом предложении Закуро: задание выглядело попросту неосуществимым, и, хотя за него сулили огромные деньги, шанса выполнить его практически не было. Миока надеялась, что подготовка к нему заинтересует гатхира и заставит отказаться его от поисков убийцы. Она была уверена, что Закуро занялся расследованием только от безделья. Кроме того, человек в любом случае не так опасен, как неведомая тварь.

Миока развернула бумагу и пробежала глазами выведенные каллиграфическим почерком столбики, затем бросила свиток в шкатулку и отвернулась. Следовало очень хорошо всё обдумать и взвесить. Ошибка могла стать поистине роковой и для Закуро, и для неё.

Взгляд Миоки упал на место у стены, предназначенное для вознесения молитв — небольшой шкафчик, внутри которого находился сосуд с песком. В него следовало ставить ароматические палочки, символизирующие жертву богу или богине, к которой ты обращаешься с просьбой.

Повинуясь импульсу, женщина выбрала из связки палочек три, окрашенные в тёмно-красный цвет. Таких у неё было больше всего, потому что Миока почти всегда молилась Юкацу. Отворив дверцы, она подожгла палочки от масляной лампы и поставила их одну за другой в песок. Затем опустилась на колени, сложила руки и стала молиться.

Быстрый переход