23. V. 42. Воскресенье.

Керчь давно взяли. Но Москва говорит, что возле К. все еще идут бои. Страшные бои из-за Харькова – уже недели две.

Последние дни уже лето. […] И страх и тоска за Веру – опять неск. раз были боли, И она испугана, падает духом. Господи, спаси, совсем пропадаю.

Все хочу послать письмо Т. М. [Львовой] Толстой – и все не решаюсь.

Опять у нас в саду множество цветущих роз – и розовых, и белых, и пунцовых как пунцовый бархат – и вспоминаю с грустью, что в прошлом году я в это время еще писал (и вписал в "Натали" о такой розе).

Опять думал нынче: прекраснее цветов и птиц в мире ничего нет. Еще бабочек.

26. V. 42. Вторник.

Все кровь – уже дней десять. Чувствую себя ужасно, слабость страшная. Тоска, страх за Веру. Какая трогательная! Завтра едет в Ниццу к доктору, собирает свой чемоданчик… Мучительная нежность к ней до слез. […]

3. VI. 42.

Лето. Была дурная, неспокойная погода, теперь как будто установилась.

Май был необыкновенный – соверш. чудовищные битвы из-за Керчи и вокруг Харькова. Сейчас затишье – немцы, кажется, потерпели нечто небывалое. А из радио (сейчас почти одиннадцать вечера) как всегда они заливаются. Удивительно – сколько блядского в этом пении, в языке! Думаю все время: что же это впереди! Если немцы не победят, полная погибель их. Если победят – как может существовать страна, ненавидимая почти всем миром? Но и в том, и в другом случае – что будет со страной, у которой погибло все самое сильное чуть ли не с 15 лет до 50! А уже погибли миллионы и еще погибнут.

Франц. радио – нечто поразительное. Тонем во лжи и холопстве.

Мне, верно, уже не поправиться – переломилось здоровье. Едва таскаю ноги. Неужели и в прошлом году было то же? Нет, этого не помню. М. б., забыл?

Читал вчера и нынче стихи – Г. Иванова,231 Гиппиус. Иванов все-таки поэт настоящий (в зачатке). Г. ужасна. Мошенница.

7.VI.42. Воскр.

[…] Вчера письмо от дочери Анны Ник. Готье – приехала в Антибы, но "маму уже похоронили". Нынче все думал о тех прекрасных лесах вокруг Рокфора, по которым старушка спешила к автобусам. Не видеть ей их больше!

1.VII.42. Среда.

Двенадцатый час вечера. В одиннадцать радио: Севастополь взят. Дорого, верно, достался!

Все время полное безволие, слабость,-ничего не могу, кроме чтения лежа. Перечитал первый том "Бр. Карамазовых". Три четверти – совершенный лубок, балаган. А меж тем очень ловкий, удивительно способный писака. […]

Разгром англичан в Африке. Немцы уже в 100 кил. от Александрии.

Чем же все это кончится? Вот впереди месяц, два самых роковых для Европы думаю, за эти 2 месяца выяснится.

14. VII. 42. Вторник.

В прошлую среду вырвал еще зуб.

Прекрасный день. Попытка начать что-н. делать.

Прочел (перечитал, конечно) второй том "Бр. Карамазовых". Удивительно умен, ловок – и то и дело до крайней глупости неправдоподобная чепуха. В общем скука, не трогает ничуть. […]

18. VII. 42.

Скучный день, тоска.

Немцы в России все идут вперед. В Африке начались бои "решительные".

И все слабость, безволие, безделие! […]

11 часов вечера, радио: "положение Тимошенко катастрофическое". Что-то должно быть вот-вот новое, огромное. Все еще не верится, что все пропало.

19. VII. 42. Воскр.

Видел новую луну. Холодно, тучи, перед вечером прошел дождь.

Шестого июля объявили, что взят Воронеж. Оказалось – брехня: не взят и по сегодня.

10. VIII. 42. Понед.

Купался всего 2 раза пока – за все лето. […]

В России ужасно,- кажется, правда гибель нынче: взят Пятигорск.