– Аннушка, ты тут пока не пуши землю. Надо подождать, пока подсохнет, – словно прочитав его мысли, окликнула ее тетка. – Лучше картошкой займись. Там сейчас сухо.

– Хорошо, тетушка, – кивнула та и послушно двинулась походкой павы к картофельному полю.

Значит, она. Анна. Ишь ты! В крестьянки заделалась. Ладно, господа крестьяне, сейчас мы вас самих попушим. И Самохваленко, выйдя из-за березы, сдвинул пониже на лоб козырек и уверенной походкой направился к справной калитке дома Сутуловых.

* * *

– Ты считаешь это хорошей идеей? – внимательно посмотрел на Алексея Родин, спустившись вслед за ним со ступенек автобуса.

– Да какая идея? Ну, просто не поставил их в известность. А что, я не в праве самостоятельно принимать решения? – с возмущением в голосе спросил Алексей. – Да пойдем же. Чего стоишь?

– Если ты живешь не один, а в семье, то и решать нужно все сообща. По-моему так. Во всяком случае, раньше у нас так и было, если не забыл, – не двигаясь с места, отрезал Михаил.

Он понимал, что еще не время лезть со своим запоздалым воспитанием к сыну, но дело заворачивало на крутые виражи. Если сейчас не приструнить Алексея, он совсем разойдется. Надо все-таки расставлять приоритеты. Как бы там ни сложилось, отец есть отец. Нельзя позволять парню разговаривать с ним в таком тоне, иначе можно совсем потерять авторитет. Либо ты гнешь свою линию, либо в дальнейшем будешь прогибаться сам. И никак иначе!

– А если забыл? – нахально прищурившись, ухмыльнулся Родин-младший.

Похоже, он тоже собрался отстаивать свою территорию, правда, используя при этом не совсем честные методы. Михаил решил сделать вид, что пропустил это мимо ушей, и твердо заявил:

– Так, сынок, сейчас ты берешь телефон и звонишь матери. Предупреди ее о моем приезде. Заодно пусть передаст это и Дарье. Ты меня понял?

Алексей сунул руки в карманы куртки, потупил взгляд и стал раскачиваться на пятках. Видимо, таким образом выражая молчаливый протест. Казалось, еще немного и лопнут, как перетянутая пружина, их вновь едва зародившиеся отношения. Но Михаил не спасовал перед этой угрозой. И не потому, что ему было все равно. Просто, как и всегда, хотелось, чтобы его сын был честным и порядочным человеком. Дай сейчас спуск, и вслед за этим он еще не раз воспользуется в жизни нечистыми приемами. А потому спокойно, но твердо повторил:

– Звони, Алеша, звони.

Тот нехотя достал трубку. Речь его была несколько развязна, но все же:

– Мам, короче, тут отец приехал… Какой, какой – мой родной… Да, это я его вызвал… А потому… Короче, я подумал, он лучше нас решит проблему… Да, рассказал. В общем, мы сейчас с ним идем домой. Ты во сколько будешь?.. Ясно. А эта дома?.. Ну, предупреди ее. Пусть ждет… Минут через десять. Мы уже на остановке.

Разъединив связь, Алексей молча взглянул в глаза Михаилу. Мол, доволен? Тот так же молча кивнул и двинулся в сторону дома, осматриваясь по сторонам. Тут не много что изменилось за эти годы. Разве что некоторые старые деревья в аллее парка, через который они сейчас шли, спилили. А новые так и не посадили. Да лавочки из зеленого цвета перекрасили в ярко-желтый. Первым нарушил молчание Родин-младший, видимо, тяготясь напряженной обстановкой:

– А ты кем сейчас работаешь-то?

– Охранником, – лаконично ответил Михаил, отбросив носком ботинка жестянку из-под пива, валявшуюся посреди дороги. Звякнув, она приземлилась аккурат возле урны.

– Это в смысле сторожем?

– Нет. В смысле охранником.

– А в чем разница?

Парень явно хотел взять реванш, снова пытаясь поставить себя выше отца.