— „РЕКА“ ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!

От гулкого рева Эбботта у Клейна волосы встали дыбом. Окружавшее гиганта полукольцо смешалось, братки отступили на полшага. Галиндес проскочил мимо Клейна и скрылся в устье тоннеля. Клейн двинулся за ним, держа револьвер так, чтобы братки его видели.

— Генри!

Эбботт медленно опустил руки, не спуская глаз со своих противников. Внезапно — или так показалось Клейну оттого, что братки всем полукругом дружно отпрянули назад, — Эбботт прошел к штабелю стройматериалов. Остановившись, он заткнул молоты за пояс. Чернокожие парни не шевелились: казалось, они заинтригованы действиями великана не меньше Клейна.

— Генри!

Эбботт наклонился и одним махом вскинул мешок цемента на левое плечо так же легко, как надевал шапочку. Клейн решил, что остатки разума покинули несчастного Эбботта.

— Генри, шевели задницей!..

Эбботт неторопливо повернулся к банде спиной и затопал к потоку, легко удерживая на плече мешок. Никто его не преследовал. Спустившись по ступенькам, Генри ступил в воду. Он ничуть не изменился в лице, а глаза, как заметил Клейн, блестели непонятным светом.

— Идите за мной, — приказал Эбботт.

Он прошел вперед, не обращая внимания на сопротивление воды. Клейн оглянулся: братки столпились на краю платформы.

— Мы еще доберемся до ваших белых задниц, твари!

Невероятно яркий после темноты луч фонаря ударил Клейну в глаза и ослепил его. Тут же с платформы меткой рукой запустили кирпич, и он попал прямо в грудь доктору. Тот охнул и пошатнулся; пол выскользнул у него из-под ног. Клейн успел только вымолвить „Черт!..“, прежде чем шлепнулся в воду, и та поглотила его с головой. В голове тотчас замелькало: не открывай рта… не дыши… Боже упаси глотнуть!.. Он перевернулся лицом вниз, отчаянно скребя руками и ногами по предательски осклизлому дну тоннеля. Только не открыть бы рта… Чьи-то руки подхватили и выдернули его из воды. Когда Клейн почувствовал дуновение воздуха, его моментально вырвало слюной и обжигающим желудочным соком. Свет плясал на поверхности бегущего под ним потока. Клейн наконец встал на ноги и пошел, по-прежнему поддерживаемый с обеих сторон. Протирая глаза, он представил себе гнусный бульон из болезнетворных бактерий, кишмя кишащих у него под веками. Волосы с застрявшими в них кусочками фекалий облепили его лицо. Клейн с всхлипом втянул воздух.

— Я в порядке, — пропыхтел он.

Сбросив поддерживающие его руки, он, спотыкаясь, пошел вперед. Одной рукой он по-прежнему сжимал фонарь, а другой — револьвер. Он не вдохнул и не глотнул насыщенной дерьмом воды, чего боялся пуще смерти. На минуту остановившись, он обернулся: они отошли от устья тоннеля метров на семь. Эбботт и Галиндес ждали: Галиндес озабоченно, а Эбботт безмятежно. Клейн неожиданно почувствовал себя дураком, но это его привычное, относительно нормальное состояние. Клейн засунул револьвер в карман и соскреб с лица волосы. Дыхание его успокоилось, он выпрямился во весь рост, надеясь, что выглядит более-менее достойно.

— Идите за мной, — сказал он.

Они двинулись дальше. То и дело они проходили мимо каменных ниш в стенах с негорящими лампами в проволочных каркасах. Эти лампы навели Клейна на мысли о Деннисе Терри, и он от души понадеялся, что тот на своем пути в блок „С“ добился большего успеха.