— Полагаешь, чтобы вернуть Клодину, мне нужна посторонняя помощь?

Дюбуа отвел глаза:

— Я просто думаю о людях, Нев: кое-что их касается, а кое-что — нет.

Эгри почувствовал, как злоба раздирает его изнутри; ее подхлестывало и действие героина. Жирный ублюдок в присутствии Грауэрхольца и Терри посмел утверждать, что он, Нев Эгри, не в состоянии удержать свою собственную паршивую жену! Краем глаза Эгри заметил, что Грауэрхольц следит за их с Дюбуа пикировкой с блестящими глазками, и, насилуя вопящие о кровавой мести клетки своего мозга, попробовал еще раз.

— Мы с этим сталкивались и раньше, Ларри, — сказал он. — Нигеры слишком много о себе возомнили. А сколько их сейчас? Сорок процентов? Пятьдесят? Да если они не испытают силу нашего стального кулака прямо сейчас… — Эгри выдержал драматическую паузу, — …через пять лет мы будем драить им сортиры и мыть полы вместе с латиносами.

— Мне почаще приходилось иметь с ними дело, — ответил Дюбуа. — Черные — это хороший рынок сбыта. Анаша, героин, кокаин, „крэк“… Надо просто понять их психологию. У них не хватит мозгов, чтобы самим заправлять делами. Взгляни на округ Колумбия, Атланту или там Детройт: эти недоделки не в состоянии управлять даже своими городами. В этой тюряге поначалу было всего десять белых, и знаешь, кто здесь всем заправлял? — Дюбуа ткнул себя пальцем в грудь и покачал головой. — Отнюдь не черномазые, кореш. И ты об этом знаешь.

— Мы долго готовились, — настаивал Эгри. — Можем начать сейчас…

— Извини, Невилль.

Глаза Эгри внезапно застлало красной пеленой: лишь Клодине, да и то только в самые интимные минуты, позволялось называть его полным именем. К тому же Дюбуа произнес его имя так, что оно рифмовалось, например, с именем „Люсиль“, то есть позволил себе гнусный намек на то, что он, Нев Эгри, гомосек… Остальные слова Дюбуа доносились до Эгри будто издалека.

— …Не вижу причин поддерживать тебя в этом деле, — продолжал толстяк. — Это не в моих интересах.

Значит, открытая война. Несомненно, она планировалась уже давно. Жирный прыщ решил высмеять Эгри, рассчитывая, что тот без него не обойдется. На лице Эгри появилось такое выражение, что Грауэрхольц на шаг отошел назад, а Деннис Терри — на два. Дюбуа остался на месте, но левый глаз его нервно задергался. Эгри наклонился к нему.

— Знаешь, что мешает тебе жить, Ларри? — зловеще спросил Эгри и, помолчав, сам же ответил: — У тебя на брюхе болтается слишком много вонючего сала.

— Полегче, Нев, — внезапно побледнел Дюбуа и перенес вес тела на пятки.

Эгри взглянул на Грауэрхольца:

— Что скажешь, Гек?

Лицо подонка сияло ярче обычного. Переведя взгляд с Дюбуа на Эгри, он ответил:

— Скажу, что нигеров пора поставить на место.

— Так тому и быть, — сказал Эгри и ткнул растопыренными пальцами левой руки в глаза Дюбуа.

Ларри отреагировал неплохо, хотя он уже не был таким шустрым, как в борделях Хуареса. Ногти Эгри скользнули по его векам: Нев собирался вырвать противнику глаза, но толстяк грациозно отскочил назад, оттолкнув нападавшего левой рукой и одновременно запустив правую себе под рубашку.