– Не надо медлить, – не прорычало вовсе, а нежно проурчало в уши. – Ты уже выбрал, осталось дело за малым, будь же стоек и уверен в себе. Ну!

Иван сделал легкое движение послушным пальцем и ощутил тугость, упругость спускового крюка. Сейчас.

Еще немного. Он его убьет сразу. Несчастный человечишка не будет мучиться, он счастливчик, любимец богов, а боги не дают своим любимцам стариться, они забирают их к себе молодыми. Ну, вот, вот... Что‑то отвлекло Ивана, зарябило в глазах от еле уловимого блеска – будто золотинка какая‑то сверкнула далеко‑далеко, а может, и совсем близко, в самом зрачке, в голове. Что это?

Он вгляделся – Неземной блеск. Неземное сияние Золотых Куполов. Нет, именно земное, сейчас сияние было именно земным, родным. Золотые Святые Купола! Палец на крюке ослаб. Это весть! Весть оттуда, с Земли... и еще откуда‑то, из сердца, с Незримых Небес. Это знак. В ушах прозвучало тихо, просто и вместе с тем торжественно, будто под сводами: «Иди, и да будь благословен!»

Иван вспомнил Храм. Вспомнил благословлявшего его на подвиг, на далекий и тяжкий путь в Систему. Да, он был в Системе! Он вернулся! И он принес что‑то людям, какое‑то важное знание, необходимейшую весть. Но какую?! Опять ударило в затылок. «Иди, и да будь благословен!»

Он разжал пальцы. Лучемет с лязгом полетел вниз, на камни.

Видения растаяли.

– А ты слишком слаб, – прорычало неожиданно, – я в тебе разочарован. Рано, еще рано, ты не готов, ты еще не созрел!

Иван вспомнил, что .где‑то за миллионы парсеков отсюда ему уже говорили эти слова, что, дескать, рано, что Он не созрел, не готов еще. Бред. Нелепый бред!

– Я не могу убить его. Я не хочу убивать... себя! – проговорил он твердо и непреклонно.

– А ты знаешь, кто я? – поинтересовалось невидимое чудище, в теле которого Иван находился сейчас.

– Нет, не знаю, – ответил он просто.

– Я повелитель света и тьмы, подземных миров Пристанища и Вселенной. Я всемогущий и неодолимый, всесокрушающий и обладающий знанием всех цивилизаций Белее. Нет равных мне в мирах Тьмы и Света. Ты способен постичь меня лишь в первой наипростейшей и зримой для твоих очей ипостаси, понял?! Но ты уже убедился, что я всесилен. Я могу, не притрагиваясь к тебе, переместить твое тело и мозг куда угодно, могу и погубить, разделить, раздвоить, растроить. Могу взять твой мозг и твою душу и поместить их в любое другое тело, могу их оставить бестелесными витать в эфире. Я могу все!

– Всемогущий должен быть всеблагим, – проговорил Иван тихо, – я не знаю, всемогущ ли ты в полной мере.

Стоны и стенания, перемежающиеся рыком, сотрясли своды пещеры. Монстр смеялся. Смеялся, содрогаясь всем телом, в которое был заключен Иван, разевая устрашающую пасть, роняя слюну на камни. Смолк он неожиданно.

– Ты хитер. Но и я не прост. Смотри же, не пожалей о своем выборе!

Иван почувствовал, что послушное его воле тело вдруг оцепенело. Он утратил возможность им управлять. Но он видел все четко и ясно: человек, придавленный камнями, неожиданно освободился от пут, вырвался, подхватил лучемет и снова отпрянул.

– Ну как? – прорычало опять. – Он не станет раздумывать, он нажмет на крюк. Пока я ему не даю этого сделать, я сдерживаю его. Но я могу и устраниться. Ты еще не жалеешь о своем глупом выборе?

– Нет, – ответил Иван, заключенный в теле и мозгу монстра Белеса.