Интересно, подумал Гидеон, его еще, кажется, не сломили?

— Что именно хотите вы этим сказать? — спокойно спросил Гидеон, сохраняя благодушный вид, чтобы расположить парня к себе.

— С самого начала они все до единого обращались со мной, как с виновным, — ответил ему Роуз без всякой горечи в голосе.

— А вы таковым не являетесь? — задал вопрос Гидеон голосом, полным обманчивой мягкости.

— Я не убивал Винифриду, сэр. Ничего не знаю об этом убийстве. Несколько дней назад я потерял свой нож, и убийца, должно быть, нашел его. Да, я поссорился с Винифридой, а затем пошел в кино. Со своей сестрой Мэри. Все это правда, сэр.

Гидеон его внимательно рассматривал.

— Вы знаете, где потеряли нож?

Парень покраснел.

— Нет, понятия не имею. Это был подарок моей сестры Мэри ко дню рождения, и я старался скрыть, что посеял его… от нее, как и от матери.

— Хорошо. Если вы мне сказали правду, нам следует её доказать. Не так ли, мистер главный инспектор?

— Мы установим истину, — четко ответил инспектор.

— Этого мы все и добиваемся, — прокомментировал Гидеон. — Кстати, не смогли бы вы послать за стенографом. У меня есть несколько вопросов к Роузу.

В этом Гидеону трудно было отказать, и он начал спокойно, без враждебности, скорее дружеским голосом задавать вопросы. Сначала Роуз отвечал с горечью, как если бы чувствовал, что ведет заранее проигранное сражение; затем, постепенно, перешел на более естественный тон и закончил свою исповедь весь пунцовый, чуть ли не в страстной манере.

Его ответы полностью соответствовали двум предыдущим допросам и каких-либо противоречий не просматривалось.

— Большое спасибо, Смедд, — пожал руку инспектору Гидеон перед тем, как расстаться с ним. — Я весьма сожалею, что мне пришлось совать свой нос в эту историю, но вы сами знаете, какие сейчас пошли люди. Только дотронься до молодежи, и они уже начинают орать во всю глотку. По ним, так мы должны воспитывать наших девочек и мальчиков под стеклянным колпаком. Предпочитаю не рисковать и быть уверенным, что не допущу ошибки. Иначе, мы можем здорово с ним залететь. Между нами, я…

Гидеон вдруг резко замолчал. Смедд ждал какой-то откровенности с его стороны, но не той, которую после секундного размышления и несколько неловким тоном выдал ему Гидеон.

— Только держите это при себе, Смедд. Ходят слухи, что к концу года помощник Комиссара подаст в отставку. Поговаривают, что он недавно получил большое наследство. Так что никто не посмеет осудить меня за то, что я стараюсь не упустить своего самого счастливого шанса в жизни. Не так ли? Но вы даже не можете себе представить, какой эффект может произвести в министерстве юстиции оправдательный приговор! Достаточно двух или трех таких штучек, чтобы торпедировать все мои планы. Так что поймите правильно, все эти мелкие симпатии моей дочери тут не при чем… Но извините, мне уже пора.

Когда он удалялся, Смедд проследил за ним уголком глаза. Он прекрасно знал, что рекомендация Гидеона была ему абсолютно необходима для того, чтобы, когда место суперинтендента подразделения «Эйч-5» освободится, возглавлять список претендентов на эту должность. Поэтому Смедд поклялся ещё раз перекопать все дело, попытаться отыскать в нем мельчайшие слабые места, чтобы избежать ошибки или глупости, короче, изучить дело с такой же тщательностью, с которой сделает это адвокат. В конце концов, теперь он уже ничем не рисковал, слепо обрушиваясь на молодого Роуза.

Кстати, симпатичный он все же мальчишка.

Но вот именно такими приятными мальчиками иногда обуревает какая-то необузданная ярость! И не следует забывать, что нож, которым была убита "девушка с подснежниками", все-таки принадлежал Роузу.