|
— О, как всегда много любопытного! Вот тебе первая потрясающая новость: непобедимый Нрэн, как всегда без единой царапины, вернулся из похода на Санирсию этой ночью. И НЕ ОДИН! — пропечатал крупными буквами последнее слово сплетник, привлекая повышенное внимание богини. — На кузене-воителе висела роскошная, обвешанная дорогими камешками, красотка, — свободной от винограда рукой принц нарисовал в воздухе контуры тела предполагаемой пассии Бога Войны. — Она не сводила с нашего дуболома влюбленных глаз и, — тон Рика сделался самую чуточку виноватым, — явно грезила только о том, чтобы поскорее отправится с ним в постельку. Принц говорил, а его хитрющие глаза исподволь пристально изучали сестру, пытаясь уловить малейший проблеск скрытой досады или ревности. Ведь вся семья, да что там семья, весь Лоуленд (столица точно, а там, может, и весь мир) знали, что Нрэн с ума по Элии сходит, и тут вдруг такое выкинул! Вот уж не даром говорят, что в котелке у воителей странное варево кипит, его и сам великий Творец не расхлебает! Рик заложил бы свой нос, чтобы узнать настоящее отношение богини к доставленной вести, но даже его божественного сверхъестественного чутья Бога Сплетен было недостаточно, чтобы уловить истинное отношение сестры к вопросу, прямо касающемуся ее профессии. Богиня, потянувшись к столику, на который переставила кое-что с сосланного на кухню подноса, взяла свой бокал. Спокойно отпила очередной глоток сока, подцепила на двузубую вилочку и отправила в рот кусочек кивара. Прожевала фрукт и беспечно обронила: — Забавно, а есть в свежем выпуске "Вестника Рика" что-нибудь поинтереснее, чем биографические сведения об очередной "даме сердца" Нрэна? Мне, братец, отнюдь не столь любопытен перечень ваших сногсшибательных побед на любовном фронте, как вам свежий список моих кавалеров. — Да уж, это была бы знатная сплетня! — жадно подтвердил правоту сестры бог, слегка разочарованный ее безразличной реакцией, и тут же, отбросив разочарование, как использованную салфетку, припомнил массу других интригующих, курьезных и полезных сведений, способных заинтересовать Элию. Из уст первого сплетника Лоуленда полилась информация о ближайших и, кстати, весьма неутешительных метеопрогнозах, из-за которых он, страдалец, вынужден скликать дожди на сельские угодья из ближайших миров; об очередной грандиозной военной добыче и сокрушительной победе гениального Нрэна, о новой, красивой, как игрушка, прогулочной яхте принца Мелиора, о вконец зарвавшемся ужасном пирате Кэлберте, бесчинствующем в Океане Миров и "вершащем разбой на потребу своей черной душе", о посольстве кочевников из пустынного Эндора, прибывшем в столицу вчера поздно вечером, о завозе в ювелирную лавку на улице Рассвета драгоценных уборов синтарийских ювелиров, и о тысяче других интереснейших событиях, случившихся в Лоуленде, его окрестностях, ближних и далеких измерениях. Элия слушала брата, отмечая важные для себя сведения, и тихо бесилась: "Нрэн, сволочь белобрысая! Как он посмел!?" Властная и эгоистичная собственница по натуре, принцесса спокойно относилась к тому, что Нрэн, как надлежит мужчине из темпераментного королевского семейства, развлекался в борделях или цеплял в походах случайных дружков и подружек. Но никогда прежде он не осмеливался притащить кого-то из своих любовников в лоулендский замок, где живет ОНА! Какое хамство!!! Элия своей божественной сутью чувствовала, что кузен страстно любит ее, потому и избегает столь упорно, подолгу пропадая на полях сражений. Она привыкла считать Нрэна своей потенциальной собственностью, мужчиной, который рано или поздно окажется в ее постели, привыкла к его молчаливой, стеснительной, ревнивой любви, которую бог почему-то считал неподобающей и преступной. |
