|
Ее юбка была прикрыта кухонным полотенцем, которое она использовала вместо фартука. Когда раздался стук закрываемой двери, она даже не повернулась. Ей пока не хотелось говорить с матерью. Но когда за ее спиной послышался низкий мужской голос, она вздрогнула от неожиданности. - Хочешь, я помогу тебе? - Нет, - коротко отрезала Шей, стараясь не задумываться, отчего так сильно забилось сердце. - Почему твой отец не установил на кухне посудомоечную машину, когда строил дом? - сердито спросила она, чтобы скрыть от него внезапно охватившую ее нервозность. Ее безразличие к происходящему было показным, а на самом деле ее очень огорчало то, что она вела себя в его присутствии неподобающим образом. Он поставил на стол стопку грязной посуды и рассмеялся. - Мне кажется, что сейчас она ему совсем не нужна. Он и твоя мать с превеликим удовольствием сами занимаются этим делом. Каждый вечер после ужина они приходят на кухню и с упоением моют и чистят. При этом они весело болтают и строят планы на будущее. Они так близки друг другу в этот момент, что я даже немного завидую им. Несколько успокоенная тем, что он не обиделся на ее слова. Шей повернулась к нему и с любопытством посмотрела в глаза: - Ты единственный ребенок в семье? - Да. - Я тоже. Мне кажется, что большинство детей в маленьких семьях чувствуют себя забытыми, заброшенными, когда их родители заняты собственными интимными вопросами. У них возникает чувство, что они вторглись в чужую семью. - Ты знаешь это по собственному опыту? Она резко повернула голову, подчиняясь защитному рефлексу, но выражение его лица было мягким и понимающим. - Да, думаю, что это так, - призналась она и снова повернулась к раковине, когда он вышел из кухни за очередной стопкой посуды. Через некоторое время он вернулся, и она задала ему вопрос, который не собиралась задавать. Он просто сорвался с ее губ: - Почему ты не сказал мне, что ты священник, прежде чем я выставила себя на посмешище? Он снова рассмеялся. - Обстоятельства вышли из-под контроля, - сказал он. - Я просто не успел этого сделать. Он взял старомодный веник и стал тщательно подметать пол на кухне. - Как ты думаешь, когда я мог сделать такое признание? Когда стоял совершенно голый перед тобой, открыв от удивления рот? Или ты считаешь, я должен носить на шее табличку с надписью, что я священник? Ей стало совершенно ясно, что он насмехается над ней. Она сжала зубы, помолчала несколько секунд и сказала сдавленным голосом: - Ты вполне бы мог сказать о своей работе, когда мы с тобой беседовали до приезда родителей. - Что? Лишить тебя возможности наброситься на меня со своими идиотскими упреками и прекратить твои попытки соблазнить меня? Она бросила тарелку в раковину, выплеснув на себя горячую воду. |
