Наверное, это вид сезонной миграции. Однажды в десять лет. Или в сто лет. Бесформенный голод. Всего-то. Зверьки ударятся о стены, поснуют внизу и к утру разбегутся. Или обогнут форт, чтобы свалиться с множества здешних утесов и обрывов. Некоторые создания склонны к самоубийству… да, так и…

Жажда крови вдруг навалилась… Голова к’риснана откинулась назад, как будто получила толчок. По жилам пробежал холод. Он услышал свое собственное бормотание, но ухитрился пробудить внутреннюю магию. Тело задергалось, едва хаотическая сила расцвела в венах и костях, словно ядовитый цветок. Сестра Тень не совместима с потоком этой магии, совсем не совместима… но он уже не обращал на это внимания.

Затем со стен послышались крики; к’риснан Вентрала ощутил в лесу иное присутствие, фокус всей кровожадности, присутствие… того, кто шел к ним.

Атрипреда Хайенар проснулась от приглушенных воплей. Со стены, что обращена к северному тракту, били тревогу. Она подумала, надевая форму, что в этом мало смысла. Как и во всем чертовом нынешнем задании. Преследовать, сказали ей, но не вступать в контакт. А теперь еще приехал мерзкий к’риснан с двадцатью пятью воинами племени Меруде. Ну, если заварилась настоящая каша, пусть сами расхлебывают.

Всё их клятые беглецы. Они давно могли схватить их. Благослови Странник!

В следующий миг она упала – форт сотрясся от оглушительного разрыва.

К’риснан Вентрала завопил, пролетел по полу и скорчился у стенки – могучая холодная сила прокатилась над ним, потянула – так ворон пробует клювом тухлый труп. Его колдовство отпрянуло и свилось кольцом, трепещущим комом глубоко в груди – оно попробовало проникнуть в наступающую силу, установило некоторый контакт… и тут же Вентрала и кипящая в нем сила получили отпор.

Еще миг спустя стена форта взорвалась.

Атрипреда Хайенар вывалилась из главного здания и обнаружила, что двор стал сценой разрушения. Проломлена стена между верхними бастионами, сила удара выбила груды кирпичей и камней на плац. И камни пылали – черным, шипящим свечением; казалось, оно пожирает камень, растекается, охватывая развалины.

Посреди груд камня виднелись тела, от конюшен (там стена форта просела и кренилась внутрь) слышалось бешеное ржание коней. Как будто они сгорали заживо. Повсюду кишели ортены, прыгая на погибших солдат; стаи этих чешуйчатых тварей мигом снимали кожу и в неистовстве вгрызались в красное мясо.

Из облаком окутавшей пролом пыли явилась фигура с двумя мечами.

Белокожая, кровавоглазая.

«Возьми меня Странник – ему надоело бегать. Это Белый Ворон…»

Она увидела дюжину Тисте Эдур, вышедших из казармы. Тяжелые метательные копья пролетели над двором, сходясь над мрачным воином.

Он отбил все, одно за другим; при каждом касании древка мечи пели все громче, пока хор наводящих трепет голосов не заполнил весь двор.

Хайенар заметила десятка два своих солдат и захромала к ним. – Отступаем! – кричала она, махая руками как сумасшедшая. – Отступайте, проклятые идиоты!

Казалось, они только и ждали приказа: отряд сразу бросился бегом, всей массой направляясь к нижним воротам.

Рядом с Атрипредой появился Эдур. – Что ты делаешь? – спросил он. – К’риснан идет – он прихлопнет его как комара…

– Когда такое случится, – прорычала она, отшатываясь, – мы с радостью соберемся!

Эдур выхватил саблю: – Зови их в бой, Атрипреда – или я зарублю тебя сейчас же!

Женщина колебалась.

Справа от них один из Эдур вырвался вперед, сойдясь с Белым Вороном.

Завыли мечи – звук, исполненный такой радости, что кровь Хайенар превратилась в лед.