Красная Маска издал тихое ворчание – и лежавший на брюхе тягловый пес подполз поближе. Он положил руку на толстую, покрытую густой шерстью шею и тут же отнял. Они вдвоем двинулись к стаду, низко прижимаясь к земле.

Абасард медленно обходил спящее стадо, чтобы сохранять бдительность. Сзади брели две любимые собаки. Рожденный семнадцать лет назад Должник из Дрены и не воображал, что существует такой мир – великое небо, покрытое тьмой и россыпью звезд ночами, а днем – просторное и бескрайнее; сама земля растягивается здесь на необычайные расстояния, иногда он – черт подери! – видит кривизну мира, будто мир лежит в Бездне как остров. И так много жизни в траве, в небе. Весной цветы покрывают каждый холм, в распадках зреют ягоды. Всю жизнь – до того как их семью нанял десятник фактора – он провел с матерью, отцом, братьями и сестрами (а также бабкой и двумя тетками) в доме едва ли лучше хижины, созерцая за окном воняющую мочой улочку. В юности его дружками были крысы, синеглазые мыши, тараканы, мирсы, скорпионы и среброчерви.

Но здесь, в столь необычном мире, он обрел новую жизнь. Ветер, не смердящий гнильем и помоями. И простор, такой простор. Он своими глазами видел, как выздоравливают родные – хрупкая сестренка стал жилистой и крепкой, она вечно улыбается; бабушка совсем перестала кашлять; отец стал выше, потому что не горбится под низкими сводами подвалов и мастерских. Вот вчера Абасард впервые услышал, как тот смеется!

Юноша осмеливался думать, что, когда земля будет распахана и посажены растения, у них появится шанс отработать долги. Теперь всё казалось возможным.

Собаки пробежали мимо и скрылись в темноте. Такое случается. Они любят выслеживать кроликов или низколетящих риназан. Он расслышал шелест в травах выше по склону. Абасард покрепче ухватил посох и прибавил шаг – если собаки загнали кролика, завтра в похлебке будет больше мяса.

Поднявшись на взгорок, он встал, отыскивая в темноте собак. Нигде не видно. Абасард спустился и тихо свистнул, ожидая тут же услышать, как они возвращаются галопом. Но на зов ответила лишь тишина. Он смутился и присел на корточки.

Справа сотни родаров зашевелились – что-то пробудило и встревожило их.

Что-то не так. Волки? Кавалеристы Синей Розы, что были на содержании у фактора, давно уже выловили местных зверей. Даже койоты ушли, и медведи тоже.

Абасард крался на четвереньках; во рту вдруг пересохло, сердце тяжело стучало в груди.

Правая рука коснулась теплой, мягкой шерсти. Одна из собак – лежит неподвижно, не отвечает на толчок. Около шеи шкура мокрая. Он вел рукой, пока пальцы не утонули в рваной плоти там, где должно быть горло. Рваная рана. Волк. Или один из полосатых котов. Но он видел только их шкуры, и то привезенные с юга, из Болкандо.

Теперь он испугался не на шутку. Пополз дальше – и сразу наткнулся на вторую собаку. У овчарки была свернута шея. Он понял, что напавших было двое, и атака произошла одновременно, иначе одна из собак залаяла бы.

Сломана шея… и никаких других ран, ни слюны, ни слизи на мехе.

Родары снова зашевелились. Они стояли в полудюжине шагов от него, и на краю стада он сумел заметить поднятые шеи, настороженные уши животных. Однако они не издавали тревожных звуков. Итак, никаких опасных запахов, паники – просто кто-то привлек их внимание. Кто-то, кому они привыкли повиноваться.

Ошибки быть не может. Стадо хотят угнать. Абасард не мог поверить. Он повернул и пошел по своим следам. Еще двадцать шагов – и он стремглав помчался в лагерь.

Кнут Красной Маски хлестнул, обернувшись вокруг шеи пастуха – старый летериец стоял, отлично видимый на темном фоне, и тупо смотрел на взволнованное стадо. Маска резко потянул – и голова пастуха скатилась с плеч, тело повалилось, заполошно взмахнув руками.