– Ага, ему нужна была травма! Интересно, какая? Подозреваю, какое-то предательство. Женщина? Протеже? Покровитель? Какая разница… Карос Инвиктад стал для меня яснее. Ясно, почему он таков, каким стал. – Она снова засмеялась, уже не кашляя, и сказала: – Тонкая ирония. Карос Инвиктад, ставший жертвой.

– Не надо…

– Жертва, Ятванар! И такая роль ему не нравилась, о нет, совсем нет! Ему было больно. Мир сделал ему больно, и он возвращает должок. И еще не сравнял счет. Видишь ли, никогда не сравняет, потому что внутри он всё еще жертва, его всё еще секут. Как ты сам недавно сказал, жертва и подпорки, добродетель из слабости – одно питает другое. Бесконечно. Неудивительно, что он переполнен самодовольством, при всех сказках о бесстрастном интеллекте…

Он ударил ее, сильно. Голова откинулась набок, брызнули слюна и кровь.

Задыхаясь, чувствуя непонятное напряжение, Танал прошипел: – Наскакивай на меня, академик, если хочешь. Но не на Кароса Инвиктада. Он подлинная и последняя надежда империи. Один Карос Инвиктад поведет нас к славе, к новой эре, эре без Эдур, без полукровок, без всех этих падших народов. Нет, только летерийцы – империя, распространяемая огнем и мечом до самих пределов прародины, до Первой Империи. Он видел наше будущее! Нашу судьбу!

Она смотрела на него, едва видимая в тусклом свете. – Разумеется. Но сначала он должен убить каждого летерийца, достойного так зваться. Карос Инвиктад, Великий Ученый, и империя негодяев…

Он ударил ее снова, еще сильнее. Отпрянул, поднимая кулак – рука тряслась, содранная кожа саднила, между пальцами застрял осколок выбитого зуба.

Женщина потеряла сознание.

«Ну, сама напросилась. Не умеет останавливаться. Это значит, что она желала… в глубине души хотела, чтобы я бил ее. Я о таком слышал – Карос рассказывал – они все начинают любить это… им хочется внимания…

Значит, я должен пренебрегать ею. Хватит. Принести воды, вымыть, накормить.

Но бить буду еще».

Но она все же была в сознании и что-то мямлила. Он не смог разобрать. Подвинулся ближе.

– … на той стороне… я буду ждать тебя… на другой стороне…

В животе Танала Ятванара зашевелился слизняк. Но тут же сдох. Никакой бог не судит умирающих. Никто не отмеряет дисбаланс деяний – сами боги не совершенны – их деяния судят все, кому не лень. Кто же придумал загробную жизнь? Это естественное наказание? Смехотворно. В природе нет равновесия. К тому же природа существует в этом мире и только в нем одном – ее правила ничего не значат там, где кончается мост…

Танал Ятванар обнаружил себя в коридоре. Отвратительная баба и ее клетка остались далеко позади. Он не помнил, как уходил.

Карос повторял снова и снова: правосудие есть ложь. Его не существует в природе. «Слишком рьяные и слишком благочестивые люди видят воздаяние в природных катастрофах; каждый уверен, будто мир кончится, но пощадит именно его. Но мы же знаем, что мир наследуют настырные, а не правые».

«Если только», – услышал он голос Джанат, – «эти понятия не совпадают».

Он зарычал, побежав вверх по стертым ступеням. Она глубоко внизу. В цепях. Пленница одиночной камеры. Для нее нет спасения.

«Я оставил ее там, глубоко внизу. Далеко внизу. Она не убежит».

Но женский смех все звучал в уме.

Он уже не был уверен, что…

Два крыла Вечной Резиденции давно пустуют: длинные свободные коридоры, никогда не видевшие обитателей комнаты, склады, погреба, каморки слуг, кухни. Патрулирующие здание стражники дважды в день проходят с фонарями, оставляя за спинами непроглядную тьму. Необитаемые места все сильней отсыревают, пыль становится грязью, грязь гниет, распространяя кислую вонь, текущую между оштукатуренных стен и скапливающуюся на уровне пола.