С этими словами Наполеон-Нимрод-Холмс-Боуг отправился по следу в лес. Здесь кабаны не топтались на месте, а, судя по следам, с четверть мили шли за вожаком. Преследовать их было легко. Убедившись, что он на верном пути, Билли вернулся и отвязал свою свору из пяти собак. Потом, совершив возлияние в честь своего любимого бога, охотник взял ружье и зашагал легко и свободно, как ходят лесные жители.

По уговору Прунти должен был подняться на гору Когар и, заслышав шум в долине, прибежать к месту травли кабанов. Лизетта пошла вместе с отцом.

XVIII. Отважный кабан и собаки

Сначала собаки проявляли мало интереса к гону, потому что след был давний, но Билли не давал им роздыху одну-две мили, пока не появились свежие следы, оставленные кабаньей семьей. Теперь он получил передышку: у собак пробудился охотничий инстинкт. Лес звенел от громкого лая гончих, травивших зверя. Издалека доносился топот и треск веток: кабаны бежали напролом через чащу — слышался короткий пронзительный визг, глухие гортанные звуки и непрерывный лай собак. Вскоре шум погони сосредоточился в одном месте, и Билли понял, что близится решающий момент схватки, столь любимый каждым охотником, — когда зверь загнан и готовится к последнему бою.

Но лай собак звучал уже не так победно. В нем появились нотки страха. Вопль боли заглушил дружный лай всей своры, свидетельствовавший об уважении собак к загнанному зверю. Пробравшись через густые заросли кустарника, Билли оказался в двадцати ярдах от источника шума и гама, но по-прежнему не мог ничего разглядеть.

«Гав, гав, гав, йир, йоу!» — заливались собаки на разные голоса.

Потом раздался хриплый рык более крупного зверя и негромкое зловещее щелканье клыков. Он был очень многозначителен, этот звук — угроза кабана, его боевой клич. Лай теперь раздавался то здесь, то там. Кусты раздвинулись, послышался шум невидимой погони, глухой рев, собачьи вопли боли и страха, визг, замерший где-то слева. Охотник все еще ничего не видел. Можно было сойти с ума уж оттого, что гибли его собаки, а он был вынужден бездействовать. С безрассудной смелостью Билли кинулся вперед. Через мгновение ему открылась сцена, от которой мурашки пробежали по спине.

Огромный разъяренный кабан, сверкая белыми клыками-ножами, расправлялся с его сворой, и вот уже в живых остались две собаки, потом одна-единственная, беспородная. Но тут кабан приметил своего злейшего врага охотника и, позабыв про собаку, бросился к нему. Билли вскинул ружье без всякой надежды на успех, и пуля действительно угодила в землю. Тогда он метнулся в сторону, но кабан почти настиг его: охотник уступал ему и в скорости, и в силе, и в умении быстро продираться сквозь кусты. Тут бы охотнику и пришел конец, но собака вцепилась мертвой хваткой в ногу кабана.

И Билли увидел путь к спасению. Выбравшись из густого кустарника, он залез на ближайшее дерево. Кабан пропорол клыками бедную дворняжку и, ощетинившись, поднявшись на дыбы, бил копытами в дерево и злобно фыркал. Щелканьем клыков и хриплым рыканьем он по-звериному выражал свою ненависть к врагу.

XIX Лизетта и старый друг

Какая радость — забраться в гору и увидеть внизу, под ногами, зеленое море листвы! Какая радость — услышать волнующий охотничий клич и узнать, что зверь где-то рядом, и теперь ты можешь испытать свою храбрость! Воспоминания юности нахлынули на Прунти, когда он услышал азартное:

— Ищи, ищи, ищи!

Шум погони слышался все отчетливей и ближе. Когда собаки загнали зверя, Прунти кинулся бежать, как мальчишка, позабыв про свои годы.