Как обычно, Орианна пришла пожелать дочерям спокойной ночи, а потом уединилась с Бьянкой в ее спальне.

— То самообладание, с которым ты приняла решение отца, поначалу меня порадовало. Хорошо, что ты, оказывается, умеешь вести себя мудро. Но не следовало ему перечить: он хочет этого брака ничуть не больше, чем ты или я, однако выбора у него нет.

— Утром Марко рассказал, как все случилось, и подготовил меня к разговору, — откровенно призналась Бьянка. — Иначе точно упала бы в обморок от ужаса. Неужели папа не может расплатиться с мастером Ровере как-нибудь иначе? Почему этот человек упорствует в стремлении сделать меня своей очередной женой?

— Тебе уже известно, что отец предлагал взамен все, что он пожелает, — печально вздохнула Орианна. — К сожалению, Ровере не согласен на компромисс и твердо стоит на своем. Скорее всего, считает, что кровные узы послужат защитой его сыну. Если бы Марко сообщил о происшествии властям, как собирался сначала, спасти Стефано от сурового наказания было бы очень сложно, и репутация адвоката понесла бы урон. Он, конечно, очень известный и влиятельный человек, но подобное положение неизбежно привлекает тайных недоброжелателей и открытых врагов. И те и другие только и ждут возможности свести счеты. Родство с нашей семьей гарантирует неразглашение тайны, а следовательно, безопасность. Не забывай и о том, что в городе о тебе идет слава, как о девушке необыкновенной красоты и безупречной добродетели. Юная очаровательная супруга придает немолодому мужчине особый вес в обществе: он сразу становится центром восхищенного внимания и объектом зависти. Ровере любит, когда ему завидуют, а потому брак с тобой чрезвычайно ему льстит.

— Мне известно, что он стар, но насколько? — спросила Бьянка, с горечью сознавая, что своим несчастьем всецело обязана глупости брата.

— Твой отец сказал, что адвокату тридцать шесть лет, — ответила Орианна.

— Пресвятая Дева! — в ужасе прошептала Бьянка. — Но ведь он на целых двадцать два года старше меня!

— Что ж, Джованни тоже значительно превосходит меня в возрасте, — рассудительно возразила Орианна. — Умудренный жизненным опытом супруг — это не так уж и плохо, дочь моя.

— Но папа, по крайней мере, тебя видел. Он сам мне рассказывал, что впервые обратил внимание на твою красоту, когда на Гранд-канале вы с дедушкой проплыли мимо него в гондоле. И хотя его предложение было принято — даже несмотря на то, что он был чужим для твоей семьи, предстояло долгое официальное ухаживание, и ты могла познакомиться с ним ближе. Да, ты знала, за кого выходишь замуж!

— Себастиано Ровере непременно с тобой познакомится, и случится это не позже, чем за несколько месяцев до свадьбы. Иного я не допущу, — успокоила Орианна. — Поверь, сделаю все, чтобы тебя защитить, и не позволю торопить события. Но твой отец боится этого человека, и оттягивать венчание бесконечно не удастся.

— Понимаю, — грустно вздохнула Бьянка. — Можешь на меня положиться: семью не опозорю. Но хочу спросить вот о чем: почему бы синьору Ровере раз-другой не проводить нас к мессе? Увидев его, молодые люди на площади сразу узнают о серьезности намерений и исчезнут навсегда. Признаюсь, оскорбительно сознавать, что тот, кто даже не видел меня ни разу, заранее ставит под сомнение мою чистоту.

— Разумный довод, дорогая, — одобрила Орианна. — Но прежде попытаюсь другим способом убедить синьора Ровере изменить решение: скажу, что люблю ходить в церковь со старшей дочерью и запрет чрезвычайно меня огорчит.