– Но люди, по крайней мере, узнали об этом, так? Я имею в виду, у тебя на лице был синяк. По крайней мере, у него были проблемы, так? Думаю, это хуже всего. Майк избежал этого. Даже если я расскажу людям, что произошло, никто мне не поверит. Это Майк. Все любят Майка. Даже Пейдж и Тамика просто предположили, что он поиграл со мной, а они, вроде как, мои лучшие подруги. Райан – единственный человек, который поверит мне, но я не могу сказать ему. Майк – его лучший друг, и он, вероятно, убьет его, если узнает, что он сделал.

– Я точно знаю, что ты чувствуешь.

Бекки была удивлена, когда услышала это, и я попыталась улыбнуться, но это не сработало.

– Никто не узнал, что случилось со мной. В ту ночь мы попали в автомобильную аварию, когда возвращались с кукурузного поля. И Дерек, и водитель грузовика, который врезался в нас, умерли, и все просто предположили, что мои синяки были получены в результате аварии.

– Мне жаль.

Я покачала головой, как бы говоря ей, чтобы она не беспокоилась об этом, и продолжила свой рассказ.

– В нашем городе Дерек был словно бог. Как Райан и Майк вместе взятые. Он получил футбольную стипендию в Чикагском университете.

Мне потребовалось время, чтобы взять себя в руки, а затем я сказала:

– Я была за рулем. Я была единственной, кто выжил. В городе не было человека, который не поклонялся бы земле, по которой ходил Дерек, и все обвинили меня в его смерти. Я ходила с синяком неделями и на самом деле должна была извиняться перед людьми, когда они говорили об этом. Мы с родителями переехали сюда, но они даже не знают, что случилось на самом деле. Как я могла сказать им? Как я могла сказать кому либо? Какой смысл? Он умер.

У Бекки на глазах были слезы, потому что она расстроилась из за меня, но я улыбнулась, наконец то почувствовав себя хорошо, потому что рассказала кому то правду, кому то, кто понимает, что я чувствую.

– Как видишь, переезд особо не помог. По крайней мере, пока не появился Райан, – я покраснела, когда произнесла имя Райана. Я хотела пнуть себя за это, но была одержима этим парнем. – На самом деле Райан очень хороший.

– Так и есть, – сказала Бекки с глубоким вздохом. Затем, усмехнувшись, мы вернулись к нашему шоппингу.

Оказывается, Бекки тоже была хорошей. Я имею в виду, кроме Райана и приставаний придурков, у нас много общего. Может быть, мы просто почувствовали себя лучше после нашего разговора, но мы хорошо провели время. Мы получили убийственную скидку на обувь, и на следующий день в школе, когда Райан и я пошли обедать, Бекки подошла ко мне и, улыбнувшись, сказала:

– Красивые сапоги!

– Спасибо, – ответила я и указала на ее ноги. – А мне нравятся твои туфли. «Anthropologie»[15], да?

Мы с Бекки засмеялись, а увидев выражение лица Райана, начали смеяться еще сильнее.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила я, когда обняла его за талию. – Ты выглядишь немного бледным.

– Я? – спросил он, все еще переводя взгляд с Бекки на меня. – Вы уверены, что вы чувствуете себя хорошо?

– На самом деле я чувствую себя… замечательно! – я ухмыльнулась Бекки. – А ты?

– Я чувствую себя лучше, чем чувствовала себя за последние несколько недель, – призналась она. – Ребята, вы не возражаете, если сегодня я сяду с вами?

Бекки ждала ответа от Райана, и, в конце концов, он пробормотал что то похожее на «конечно, нет».

Когда мы втроем подошли к столу, за которым я привыкла сидеть в одиночестве, все, что было слышно во всем кафетерии, – ругательства Пейдж. Самое смешное, что Пейдж даже не злилась на меня в этот раз.

– Не думаю, что теперь я – лучшая тема для разговоров, – сказала я.