– Мне потребовалось всего десять минут в первый день, чтобы увидеть, что вы совсем не похожи на других моих учеников. Я был заинтересован, поэтому прочитал ваше школьное дело. Там было все это.

– Держу пари. Там также были старые рекомендации психолога по восстановлению моей психической нестабильности. Вам понравилась эта часть?

– Джейми.

– Вы действительно думаете, что можете исцелить меня больше, чем смогла она?

Мистер Эдвардс смущенно пожал плечами, но сумел искренне улыбнуться.

– Я не заинтересован в том, чтобы исцелять вас, Джейми. На самом деле, я думаю, что вы замечательно держитесь.

Никакой консультации? Удивительно. И сложно поверить.

– Тогда зачем все эти внеклассные занятия?

– Я просто не хотел, чтобы вы делали шаг назад. Не позволяйте им причинить вам боль.

– Вам легко говорить.

– Это должно быть легко и для вас. Вы особенная, Джейми. Сильная. Не бойтесь использовать эту силу.

– Извините? – я не хотела, чтобы в моем голосе слышалась паника, но она там присутствовала. Вы же знаете, что я была немного не в себе.

Мистер Эдвардс снова изучал меня, заинтересованный моим нервным голосом. Казалось, он проявлял осторожность.

– У вас есть превосходство, Джейми. У вас больше преимуществ, чем у Пейдж или другого ученика в Роклин Хай. Вы знаете, каково быть ими. Только уверенная в себе второкурсница может найти поддержку у других, встречаться с королем школы, быть самой популярной девушкой в своей старой школе и быть…королевой красоты?

– Это тоже было в моем досье? – проворчала я, чувствуя себя немного смущенной.

На этот раз мистер Эдвардс рассмеялся.

– Статья мистера Миллера была очень познавательной.

Я покраснела, готовая убить Райана, пока мистер Эдвардс продолжал свою лекцию.

– Вы знаете, каково быть ими, – повторил он, – но они понятия не имеют, каково быть вами. Вы пережили действительно слишком большую реальную боль, чтобы какие то слова могли вас задеть. Вы слишком сильны для этого.

О, хорошо. Метафорическая сила. Я поняла. Ирония.

– Это была хорошая речь, мистер Э, – как ни странно, она заставила меня чувствовать себя лучше.

– Извините, – усмехнулся мистер Эдвардс. – Один из недостатков, что ты изучаешь литературу. Все всегда должно быть драматичным.

Неудивительно, что я чувствовала себя комфортно рядом с ним. Моя мама называет меня королевой драмы ни за что.

– Когда нибудь вы станете профессором, – пробормотала я себе под нос. Мистер Эдвардс услышал это и рассмеялся.

Я вытерла последние слезы и даже смогла улыбнуться. Казалось, улыбка успокоила его, и он вернулся к своему столу с коробкой салфеток.

– Хорошего вечера, мисс Бейкер, – сказал он, прежде чем я вышла из класса. – И помните, вы единственная, у кого есть сила.

Вы даже себе представить не можете, подумала я, когда закрывала за собой дверь.

ГЛАВА 18

Речь мистера Эдвардса на самом деле заставила меня задуматься, поэтому вместо того чтобы отправиться домой, я отправилась на вершину холма, откуда было видно футбольное поле. Я устроилась как раз вовремя, футбольная команда начала выходить на поле в своей тренировочной форме.

Я не могла оторвать глаз от Райана, когда он выбежал на поле. В его походке не было никакой легкости, на лице не было улыбки. Он выглядел таким же несчастным, какой я себя чувствовала. У него тоже был действительно плохой день, и я сомневалась, что тренер Пелтон был таким же понимающим, как мистер Эдвардс. Он, очевидно, был недоволен отстранением своих двух звездных игроков. У него едва получалось говорить без крика, он просто выдавил из себя одно слово: «Круги!», и указал ему пальцем на беговую дорожку.