Аналогичного мнения придерживались и спонсоры – хотя в корейцы и не любят об этом сейчас вспоминать, строительство микрорайона в Мапхо в значительной степени финансировалось за счет американской помощи. Американцы и наложили на первоначальный проект своё вето: они не собирались тратить деньги налогоплательщиков на финансирование амбиций какой то нищей развивающейся страны, неизвестно почему захотевшей построить в столице жилые здания с лифтами!

В итоге проект был пересмотрен. Смывные туалеты проектировщикам отстоять удалось, а вот этажность пришлось заметно подсократить, ограничившись шестиэтажными зданиями (разумеется, никаких лифтов). Отказались и от центральной нефтяной котельной, заменив её маленькими индивидуальными котельными, которые имелись в каждой квартире и работали на угольных брикетах, в Корее известных как «ёнтхан».

Именно эти мини котельные и стали источником проблем в первую зиму существования комплекса. Обнаружилось, что очень немногие корейцы были тогда готовы жить на страшной высоте четвёртого этажа – не говоря уж о шестом! Поэтому в первые месяцы удалось продать только 10–15% квартир, причём продавались только квартиры на нижних этажах. В пустых и неотапливаемых помещениях стали лопаться трубы. Распространились слухи, что угольные котлы выделяют смертельно опасный угарный газ.

Началась паника. Опасавшиеся отравления угарным газом жильцы звонили техникам днем и ночью, и дело кончилось госпитализацией главного инженера комлекса, который попал в больницу после тяжелого нервного срыва. Стремясь успокоить жильцов, руководство компании купило пятерых сурков, которых помещали в те комнаты, в которых опасались протечек угарного газа. Сурки чувствовали себя неплохо, но жильцов это не успокоило: в конце концов, сурок – не человек. Тогда один из сотрудников компании решил сам стать экспериментальным животным: выпив изрядное количество спиртного, он проспал всю ночь в одной из тех комнат, в которую, по мнению жильцов, постоянно просачивался угарный газ. На следующее утро он был вполне жив и здоров – так же как и сурки.

Впрочем, с приходом весны 1963 г. ситуация изменилась. Новый микрорайон стал сеульской достопримечательностью и цены на жильё в столь престижном месте поползли вверх, так что квартиры во второй очереди комплекса (1964 г.) продавались уже с наценкой.

Микрорайон Мапхо стал вестником новой эры. В Корее началсь эпоха многоэтажных домов. В начале 2004 г. среднестатистический жилой дом, вводимый в эксплуатацию в Сеуле, имел 16 этажей (точнее, 15,96 этажа). Времена подопытных сурков и непродаваемых квартир на третьем этаже ушли в прошлое...

Правда, сам микрорайон оказался не слишком долговечным – во многом именно из за уступок, которые в своё время были сделаны проектировщиками. К концу восьми десятых шестиэтажные здания микрорайона пришли в упадок, и стали выглядеть не лучше российских панельных хрущёвок, угольные котлы стали казаться неудобными, а квартиры – тесными. В итоге в марте 1991 года микрорайон Мапхо был снесён.

Но вернёмся в шестидесятые годы. Первым десятиэтажным зданием в Сеуле стал «Центр Свободы», который был построен в 1964 г. В этом комплексе, который располагается у подножья горы Намсан, в своё время размещались центры официальной антикоммунистической пропаганды (в шестидесятые годы такая пропаганда велась в Южной Корее с максимальной интенсивностью). В наши дни здание «Центра Свободы», которое по своей архитектуре несколько напоминает позднесоветские обкомы и Дома политпросвещения , не производит особого впечатления. Трудно представить, что всего лишь 40 лет назад Центр был самым высоким сооружением на всём Корейском полуострове.