– Иди, готово! – донесся снизу глухой Лешкин голос. Таня даже вздрогнула от неожиданности.

    – Угу, – ответила она и поспешила спуститься, даже не взглянув на легендарную корону хотя бы еще раз.

    В круглой ванне из розового мрамора девушка наконец-то расслабилась. Хорошо все-таки добраться до воды, окунуться в душистую пену, просто помыть голову. Правда, рана на плече вновь открылась, кожа вокруг рубца набухла и даже посинела. Таня поморщилась: саднит-то как, неужто венгерский дротик отравленный был? Ну ничего, надо будет потом чем-нибудь смазать.

    Она медлила выходить из ванной: постояла, не спеша вытерлась ярко-красным пушистым полотенцем. На аккуратном изогнутом крючке висела чистая разноцветно-полосатая рубашка и классные черные трусы, похожие на боксерские. Лешкино? Его, наверное… Рубашка длинновата, а трусы прикольные… Наверное, чертик не обидится, если она позаимствует его одежду.

    Таня боялась признаться даже самой себе, как ей трудно вот так взять и подняться по этой лестнице обратно в комнату, высунуть голову из люка, пройти по пушистому ковру, подойти к столику и… осознать. Если, конечно, у нее будет шанс это сделать. Если успеет вообще что-то предпринять.

    – Проверяла меня, да? – Лешка сидел, развалившись в кресле, и смотрел на девушку пристально, но без злобы. Наоборот, показалось, что на дне глаз блестят знакомые веселые искорки.

    Карпатский Венец, как и прежде, сиял на столике.

    Таня присела на краешек кресла, подогнула под себя ноги, чтобы выглядеть более прилично: рубашка еле доставала до середины бедра.

    – Я у тебя одежду взяла, ничего? Не хочется и дальше щеголять в страшном купальнике.

    – Да перестань, для тебя же и оставил трусы и рубашку. – Лешка насмешливо улыбнулся. – Если хочешь, могу что-нибудь стащить женского, из Ружениных апартаментов, белье там, хм…

    Таня дернула головой:

    – Ничего мне от нее не надо! – Она скривилась, стремясь отогнать образ злобной венгерки, и вдруг ехидно прищурилась. – Я тебя что, смущаю?

    – Меня?! – Лешка рассмеялся. – Я и не такое видел… Ирэна вообще любила голой сидеть, и ничего.

    – Ирэна? – Таня подняла брови. – Ты ее теперь так называешь?

    – Никак не называю. Я давно с ней поссорился… Не сошлись… характерами.

    – А как же восьмерки? – Девушка подавила улыбку.

    Лешка пожал плечами:

    – Ты лучше про себя расскажи… Что собираешься делать?

    Таня помолчала. Лешка терпеливо ждал.

    – Хочешь выпить? – неожиданно произнес он. – То самое, твое любимое…

    – Очень, – Таня улыбнулась. – И чего-нибудь поесть, если уж быть наглой до конца.

    Аккурат возле древней княжеской короны появилась знакомая пузатая бутылка и два бокала. Таких же, какие когда-то возникли на кухне Таниной квартиры в ту ночь, когда они с младшим Вордаком крепко поссорились.