Между тем вопли ужаса, которые неслись из города, долетали иногда и в дом губернатора, напоминая участникам этого совещания о цели, заставившей их собраться. Г-н де Бланшланд передал адъютанту набросанный наспех карандашом приказ и обратился к собравшимся, которые в мрачном молчании прислушивались к этим пугающим крикам.

– Итак, мулаты будут вооружены, господа; но нам необходимо принять еще немало других мер.

– Надо созвать провинциальное собрание, – сказал тот из его членов, который говорил, когда я вошел.

– Провинциальное собрание? – подхватил его противник, член колониального собрания. – А что это такое – провинциальное собрание?

– Вы говорите так потому, что вы член колониального собрания, – возразил «белый помпон».

«Независимый» прервал его:

– Не знаю я ни «колониального», ни «провинциального» собрания. Есть только одно генеральное собрание, слышите, сударь?

– Ну, если так, то я скажу вам, – продолжал «белый помпон», – что существует только одно Национальное собрание, в Париже.

– Подумаешь, созвать провинциальное собрание! – повторял «независимый» со смехом. – Будто оно не было распущено, как только генеральное собрание решило, что здесь будут происходить его заседания.

Тут раздался громкий протест всех присутствующих, которым наскучили эти пустые пререкания.

– Господа депутаты, – закричал один плантатор, – вы тратите время на болтовню, а что будет с моим хлопчатником и кошенилью?

– И с моими четырьмястами тысяч кустов индиго в Лимбэ? – добавил другой.

– И с моими неграми, которые мне стоили по тридцать долларов за голову? – воскликнул капитан невольничьего судна.

– Каждая минута, которую вы теряете даром, – вмешался еще один колонист, – обходится мне по нашему тарифу не меньше десяти центнеров сахара, что составляет, если считать по семнадцать пиастров за центнер, сто семьдесят пиастров, или девятьсот тридцать ливров десять су французской монетой!

– Колониальное собрание, которое вы называете генеральным, действует как узурпатор! – продолжал первый спорщик, стараясь перекричать другие голоса. – Пусть оно сидит себе в Порт-о-Пренсе и сочиняет декреты для области величиной в два лье и сроком на два дня, а нас оставит в покое. Кап принадлежит северному провинциальному собранию, и только ему!

– Я считаю, – возражал «независимый», – что его превосходительство господин губернатор не имеет права созывать никакого другого собрания, кроме генерального собрания представителей колонии, под председательством господина де Кадюш!

– Да где же он, ваш председатель де Кадюш? – спрашивал «белый помпон». – Где ваше собрание? У вас еще не набралось и четырех человек, а наше все в сборе. Уж не хотите ли вы своей особой представлять целое собрание или целую колонию?

Этот спор двух депутатов, верных отголосков двух соперничающих собраний, снова вызвал вмешательство губернатора.

– Чего вы, наконец, хотите, господа, с вашими бесконечными собраниями – провинциальным, генеральным, колониальным, национальным? Разве вы поможете решениям настоящего совещания, если созовете еще три-четыре других?

– Черт побери! – вскричал громовым голосом генерал де Рувре, яростно стукнув кулаком по столу. – Проклятые болтуны! Я бы лучше согласился перекричать двадцатичетырехдюймовое орудие! Что нам за дело до этих собраний, которые грызутся за первенство и готовы броситься друг на друга, как две роты гренадеров, идущих в атаку.