— И не рассказывайте. Советую ждать за запертой дверью. Не впускайте ни Мимза, ни кого другого до нашего прихода. Боюсь, док, я разделяю скептицизм профессора.

— Я тоже, — пробормотал декан. — Тысяча шансов против одного, что это афера. Но что, если это не так?

Было почти половина восьмого, когда Квины вошли в здание факультета гуманитарных наук. В некоторых окнах на верхних этажах, где проходили вечерние занятия, и в кабинете декана горел свет; в остальных помещениях было темно.

Первое, что увидел Эллери, выйдя из лифта на темном третьем этаже, была дверь приемной декана Хоупа… распахнутая настежь.

Старый ученый лежал на полу. Его седые волосы были испачканы красным.

— Мошенник пришел раньше условленного, — проворчал инспектор Квин. — Взгляни на часы декана, Эллери, — они разбились при его падении в четверть восьмого.

— Я предупреждал, чтобы док не открывал дверь… — Эллери оборвал фразу и крикнул: — Он дышит! Вызывай «скорую»!

Эллери отнес хрупкое тело декана на кушетку в кабинете и принялся смачивать водой его посиневшие губы, а инспектор отправился к телефону.

Веки Хоупа дрогнули.

— Эллери…

— Что произошло?

— Book… taken… — Голос смолк, словно не окончив фразу.

— Книгу забрали? — недоверчиво переспросил инспектор. — Похоже, не только Мимз пришел раньше, но и доктор Хоуп убедился, что книга подлинная! Деньги при нем, сынок?

Эллери обыскал карманы, кабинет и приемную декана.

— Нет.

— Значит, он купил книгу, а потом кто-то пришел, ударил его по голове и забрал ее.

— Док! — Эллери снова склонился над стариком. — Кто вас ударил? Вы его видели?

— Да… Горман… — Голова доктора Хоупа безвольно повисла, и он потерял сознание.

— Кто такой Горман, Эллери?

— Профессор Освальд Горман, — сквозь зубы процедил Эллери, — один из преподавателей факультета английского языка, присутствовавший на сегодняшнем ленче. Приведи его.

Когда инспектор Квин вернулся в кабинет декана, ведя за локоть возмущенного профессора Гормана, он застал Эллери ожидающим за цветочной вазой, как будто это было дерево из Бирнамского леса.

Кушетка была пуста.

— Что сказал врач из «скорой», Эллери?

— Сотрясение мозга. Они еще не знают, насколько серьезное. — Эллери встал, устремив на профессора Гормана макдуфовский взгляд. — Где ты нашел эту педагогическую вошь, папа?

— Наверху, на седьмом этаже, читающим студентам Библию.

— Название моего курса, инспектор Квин, — свирепо произнес профессор, — «Влияние Библии на английскую литературу».

— Он пытался обеспечить себе алиби?

— Профессор не только пытался, но и обеспечил его, сынок, — вздохнул инспектор.

— Обеспечил? — воскликнул Эллери.

— Семинар продолжается два часа — с шести до восьми. У него есть алиби с шести на каждую секунду, которое подтверждает дюжина слушателей — включая пастора, католического священника и раввина. Более того, даже если считать разбитые часы декана, показывающие четверть восьмого, подтасовкой, профессор Горман может отчитаться за каждую минуту после вашего ленча. Эллери, прогнило что-то в округе Нью-Йорк.

— Прошу прощения, — донесся из приемной голос человека, говорящего с английским акцентом.