Я схватил со стола бокал с шампанским и осушил его одним глотком.

— Ну и о книгах‑газетах, — невозмутимо продолжил Холмс. — На тех же жирных пятнах остались частицы бумаги — как газетной, так и книжной.

— Ужасно, — пробормотал я. — Неслыханно... К чему идет Англия?

— Самое интересное, что владелец сабли — не англичанин, — задумчиво сказал Холмс, закуривая. — Но доказать это дедуктивно я не могу. Пока.

Некоторое время мы молча курили, глядя в камин. Потом я спросил у миссис Хадсон:

— Холмс не прав, ведь верно?

— Прав, — кротко ответила старушка. — Лысый мужчина средних лет, от него пахло чесноком, он читал «Таймс», разрезая страницы саблей. Очень загорелый, вот как вы, когда только приехали из Афганистана. С ним еще были...

— Молчать, Хадсон, молчать! — закричал Холмс. — Дедукция подсказывает мне, что мы найдем в прихожей еще что‑нибудь! И сделаем вывод о спутниках офицера самостоятельно!

Через минуту мы уже были в прихожей. Зоркие глаза Холмса обежали комнату, потом он вскрикнул и поднял стоящий у дверей ботинок.

— Это ваш? — с благоговейным ужасом спросил он.

— Нет, — с сожалением признался я. Ботинок был хороший, кожаный, но без пары и слишком большого размера, чтобы стоило на него претендовать.

— Удивительно, — прошептал Холмс. — Потрясающе... Забыть трость — естественно. Забыть саблю — возможно. Но забыть ботинок... Что вы о нем скажете?

Наученный горьким опытом я изучал ботинок минут пять. Потом рискнул сделать предположение:

— Его владелец — мужчина с ногами.

Несколько мгновений Холмс озадаченно смотрел на меня. Затем робко спросил:

— Все?

— Все! — ехидно сказал я.

— Да, не поспоришь, — согласился Холмс. — Можно только добавить. Владелец ботинка — молодой парень, худощавый, с большими руками и ногами. А еще он притворяется шотландцем, солнечно‑рыжий, в хороших отношениях со своим слугой‑негром, таскает с собой волынку, на которой не умеет играть, регулярно бреет ноги и носит толстые шерстяные носки.

Я присел на тумбочку для зонтиков и спросил:

— Бог мой, но как? Как вы сумели понять это?

— Если бы вы читали мой трактат об обуви и характере ее владельцев, то никогда бы не задали такого вопроса. — Холмс похлопал меня по плечу. — Такие ботинки может носить лишь молодой и худощавый парень. Что касается остального... На ботинке мелкие рыжие волосы — ботинконоситель брил ноги уже после того, как обулся. Но как он мог это сделать в брюках? Вывод — он носит шотландскую юбочку, кильт. Раз он ушел, забыв ботинок, в такую прохладную погоду, значит на нем были толстые шерстяные носки. Но шотландцы не носят носков!

— Да? — поразился я.

— Да, — подумав, сказал Холмс. — Мне так кажется. Если же владелец ботинка носит шотландскую юбку, но при этом одет в носки — значит он лишь притворяется шотландцем! А любой, выдающий себя за шотландца, будет повсюду таскать волынку. Но играть на ней не сможет — это чисто шотландский порок... Что там я еще говорил?

— Слуга‑негр, — напомнил я, — в дружеских отношениях с лже‑шотландцем.

— Самое слабое звено моих предположений, — признал Шерлок. — Я делаю этот вывод лишь на основании того, что ботинки хорошо начищены. Значит — у слуги с якобы‑шотландцем хорошие отношения. А что слуга — негр, нам сказала миссис Хадсон. Придется поверить ей.

— Честное слово! — возмутилась миссис Хадсон.