— Славен — не славен, главное чтоб был здоров. — я аккуратно переложил дрыхнущего без задних лап Князя Мышкина в стоящую на столике коробочку (каковая уже начала становиться ему маловата) и поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. — Каков бы ни был его ответ на счет кораблей, сообщи мне не откладывая.

* * *

Был у меня на этот вечер один план, но вначале все же я решил заглянуть к Валиссе. Невестка, конечно, вовсе не такая дура, какой кажется, когда с ней познакомишься поближе, но, все же, она тоже человек — причем очень одинокий и не привыкший ждать от окружающих хоть чего-то доброго, — так что если ее начать гладить по шерстке, вполне способна наломать дров. А вот это будет плохо и для нее самой, и для официального многоженца Зулика, и, что самое главное, для меня тоже.

Невестка, когда я к ней заявился, слушала чтение служанки и что-то вязала. При моем появлении она хотела, было, подняться, но я ее остановил.

— Сиди-сиди, царевна, поди устала сегодня, за заседание-то. — попытался подпустить ласки в голос я, и, повернувшись к служанке, добавил: — Ты, милая, тоже отдохни чуток. Нам тут посекретничать надобно.

Валисса удивленно приподняла брови, а служанку тут же сдуло, словно ветром.

Все таки неплохо быть царем — все тебя слушаются, никто не перечит…

— Рукодельничаешь?, — кивнул я на вязание, присаживаясь.

— Брат Шаптур говорил, что вы поясницей маетесь. — вздохнула она. — Решила, вот, шерстяной платок вам на такие случаи связать.

— Очень с твоей стороны мило и любезно. — а главное, блин, неожиданно. — И зачем же ты призывала его? Не захворала ли?

— Ничего существенного. После заседаний совета, бывает, у меня побаливает голова — Шаптур считает, что это от спертого воздуха и шума, советовал больше бывать в дворцовом саду, или хотя бы почаще проветривать покои. — Валисса усмехнулась. — Сказать по правде, это помогает куда лучше, чем пиявки, кровопускания и уксус на виски, чем меня обычно потчевали ранее. Но вы, верно, пришли не хвори обсуждать?

— Ты женщина еще молодая, с тобой много на эту тему не наговоришь. — усмехнулся я.

Можно было бы конечно про чисто женские болячки поболтать, растяжки после родов и тому подобное, но, вот положа руку на сердце, что-то меня на такое не тянет. И в прошлой жизни не тянуло тоже.

— Ну уж, скажете тоже, Лисапет — молодая. — насмешливо фыркнула царевна. — Старшие дети со дня на день в совершенные лета войдут, да и Утмиру до этого недолго.

— Ну и не старуха далеко, вполне себе интересная особа. — я вздохнул. — И вот в связи с этим есть одна не самая, увы, приятная тема для беседы.

Валисса посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом, затем тоже вздохнула, и отложила вязание.

— Лисапет, если вы намерены повторно выдать меня замуж, то я, учтите, скорее брошусь с вершины дворца. — твердо произнесла она.

Ничего себе у невестушки ход мысли-то! Неожиданное предположение, в высшей степени, да-с… Хотя, в целом, идея не такая уж и плохая, как по мне. Я имею в виду спрыгнуть с вершины Ежиного гнезда, само-собой.

Правда, если она случайно, несколько раз подряд, упадет с дворцовой крыши, то внуки, скорее всего сильно расстроятся. А расстроенным детям не так уж тяжело внушить, кто их мать до такого довел — особенно, если это правда, — и сделать врагами одного весьма пожилого, битого жизнью и молью, экс-монаха. И на что мне, спрашивается, такое большое царское счастье, ослепительное, как встреча с граблями в темном сарае?

Нет уж, пущай живет.