|
Проезжаю я ближайший поворот дороги и вижу - вершина холма надо мной ощетинилась копьями. Меня все равно можно было расстрелять из луков, так что спешить смысла не было, - еду дальше спокойно. И вот на фоне неба появляется человек. Тут я понял, кто это, помахал ему рукой, а он зовет к себе тех, что позади, и начинает спускаться мне навстречу. Я остановился, подождал его… - Приветствую тебя, Биас, - говорю. - С возвращением, Тезей, - отвечает и кричит через плечо назад: - Ну, что я вам говорил? И что теперь вы скажете? Товарищи спускались за ним следом, переругиваясь на ходу: - Я в это никогда не верил, это все Скопал выдумал… - Да? Но мы-то как раз от тебя узнали! - Подавись ты своей брехней!… Уже сверкнули кинжалы, - все опять как в старые времена, - мне пришлось сойти с коня и растащить их, как подравшихся собак. - Вы меня встречаете, словно дикари-горцы, - говорю. - Что с вами? За три дня превратились в мужланов? Ну-ка, сядьте. Дайте мне на вас посмотреть. Сел и сам на обломок скалы, оглядел их… - Послушайте-ка, одного не хватает. Где Гипсенор? Убил его кто? Кто- то ответил: - Нет, Тезей, он пошел предупредить войско. Все замолкли. Потом Биас добавил: - Пошел сказать, что ты один. Я поднял брови. - Когда мне будет нужно, чтобы войско меня встречало, я сам об этом скажу. С какой стати Гипсенор взялся командовать? Биас долго мялся, кашлял… Потом. - Видишь ли, - говорит, - они уже здесь, за этой горой. А мы - передовой отряд. - Вот как? - говорю. - Прекрасно. Но с кем вы собрались воевать? Все глядели на Биаса, а Биас зло глядел на остальных. - Давай, - говорю. - Раз уж начал, то говори все. Он сглотнул, и наконец собрался с духом: - Послушай, Тезей. Вчера вечером из Афин принесли сплетню. Из нас ни один не поверил, но царица решила, что это правда… - Он снова споткнулся, помолчал… - Сказали, что ты предложил Элевсин царю Эгею за то, что он сделает тебя своим наследником. У меня сердце сжалось. Теперь я понял, почему отец называл меня сумасшедшим. В первую очередь надо было подумать именно об этом - а мне и в голову не пришло!… Я оглядел их всех, одного за другим, и их вдруг словно прорвало: - Говорили, что тебя провозгласили с крепости… - Мы все говорили, что они врут… - До чего ж мы были злы на них!… - Мы все поклялись, что, если это правда, мы убьем тебя на границе или умрем сами… - Потому что мы тебе верили, Тезей!… - Это не потому, что мы им поверили, но если бы… Хорошо, что они разговорились, это дало мне время прийти в себя. На душе стало светлее… Не знаю, как это назвать, но у меня бывает такое чувство - сегодня вот удачный, счастливый день. Мне почти никогда не нужны были прорицатели, я чувствовал это сам - и вот это я почувствовал тогда. - Все это правда, ребята, - говорю. - Я на самом деле заключил договор с царем Эгеем. - Стало тихо, словно вокруг все разом умерли. - Царь Эгей поклялся мне, что никогда не обидит людей Элевсина, но будет обходиться с ними как с побратимами и кровной родней. А как по-вашему - какой еще договор может заключить отец со своим сыном? Они изумленно смотрели на меня - пока только на меня, но начали переглядываться, - и я заговорил дальше: - Я сказал вам всем, сказал в тот день, когда умер царь, что я ехал в Афины. Я не назвал имени своего отца, потому что клялся матери - а она у меня жрица, - клялся не произносить его в пути. Кто из вас нарушил бы такую клятву? Она дала мне меч отца, чтобы я показал ему, - смотрите, похож он на меч простого воина? Посмотрите на герб. Отдал меч, они передавали его друг другу, разглядывали… Я при этом остался безоружен, но ведь все равно я был один против тридцати. |
