К ставшим в результате войны русскими внутренними водоемами Черному и Каспийскому морям теперь стало возможно отнести и Персидский залив. В 1835 году русские выкупили у Саудов и иранцев еще по двести верст побережья Персидского залива в районе Басры, кроме того, что уже было захвачено, а также когда-то бывший во владении португальцев полуостров Мусандам и прилегающие к нему территории. На полуострове была заложена крупная военная база. И если насчет побережья пришлось поторговаться, то полуостров Мусандам Сауды продали с огромной радостью. Даже увязали контракт на его покупку с продажей своей части побережья и не позволили отказаться ни от одного квадратного километра бывших португальских владений. Да еще и прирезали землицы. В конце концов русские уступили. И эмир Сауд в своем верблюжьем шатре прыгал по подушкам от радости. Получить за сто тысяч квадратных километров бесплодных и почти безлюдных песков миллион рублей золотом — воистину, Аллах благоволит правоверным!

Эту бесполезную трату денег заметили и в российском обществе, и она, естественно, вызвала негативную реакцию. Необходимость военной базы в этом месте никем не оспаривалась, но для нее хватило бы и ста квадратных километров. Зачем купили сто тысяч? Ну и что, что Сауды меньше не продавали. Убедили бы! Оправдания, что запас, мол, карман не тянет, а золота и так много — как бы ненароком не повторить судьбу средневековой Испании, категорично именовались детским лепетом. И так продолжалось до тех пор, пока в бесплодных песках не были обнаружены гигантские запасы нефти.

Впрочем, в то время землю покупали активно. Так, кроме Норвегии и побережья Персидского залива у египтян, которые вроде как стали чуть ли не метрополией рассыпающейся державы османов, был приобретен граничивший с Палестиной, вновь ставшей русской после тихой эвакуации французского оккупационного отряда, к концу войны насчитывавшего всего сто тридцать солдат, Синайский полуостров. Причем южная граница приобретения была заранее и очень точно нанесена на карту русскими розмыслами и гидрографа-ми, предварительно три с лишним года поработавшими в этом районе. Через пять лет после приобретения, в 1837 году, в версте-другой от границы началась прокладка давно задуманного Суэцкого канала. Правда, и там русские были не против приобрести всего лишь одну, максимум две тысячи квадратных- километров, но египтяне уперлись так же, как и Сауды.

Так что золото через крупнейшие инфраструктурные. проекты в этот период русские утилизировали очень активно. Например, именно в 30-х — 40-х все царевы дороги стали мощеными. Причем на этот раз работы проводились не пленными или холопами, а наемными рабочими, среди которых опять же существенную часть составляли иностранцы, приехавшие на заработки. Впрочем, многие из них после окончания работ остались в России. И вообще, иммиграция из Европы в период сразу после мировой войны была очень. активной.

В 1832 году после смерти императора Священной Римской империи Эммануила Августа I совет курфюрстов империи неожиданно обратился к Федору IV, как главе имперских ленов — Восточной Пруссии, Чехии и Венгрии, с просьбой возложить на себя корону императоров Священной Римской империи германской нации. О причинах этого решения историки гадают до сих пор. Возможно, это была попытка хоть как-то присоединиться к русскому «золотому пирогу>. Возможно, часть голосовавших князей надеялись таким образом защитить свои владения, на которые стали алчно поглядывать несколько быстрее оправившиеся соседи. Возможно, это решение показалось некоторым другим властителям шансом сбить накал социальных потрясений, которыми оказалась охвачена заметная часть Европы, как это частенько бывает после неудачной войны. Как бы там ни было — предложение было сделано.

Федор IV размышлял над предложением почти год, но принял его. Так Россия официально стала имперской метрополией, вновь соединив в себе, как правопреемнице, некогда разделенные и византийскую восточную и римскую западную имперские традиции.