– Ха! Сколько леопарда ни крась, все равно в лес смотрит!

Они пробежали по длинному коридору и вылетели из-за ширмы в кишащий людьми Главный зал.

– Всяких важных шишек по самые колени, – вытянув шею, пробормотала нянюшка. – Ага, вот и наш Шончик…

Единственный солдат регулярной армии Ланкра стеснительно прятался за колонной. На голове у него красовался парадный парик на несколько размеров больше положенного.

В королевстве практически отсутствовала исполнительная ветвь власти, а поэтому большую часть должностей занимал младший сын нянюшки Ягг. Несмотря на отчаянные попытки достаточно прогрессивного, но слегка нервного короля Веренса навязать жителям Ланкра демократию, правительства в королевстве, как это ни прискорбно, так и не организовалось. Впрочем, некоторые функции – самые насущные – выполнял Шон. Он, к примеру, чистил уборные в замке, доставлял скудную почту, охранял крепостные стены, руководил королевским монетным двором, сводил бюджет с бюджетом, а в свободное время помогал садовнику.

Он же периодически брал границу под замок (по мнению короля Веренса, раскрашенные в желто-черную полоску столбики придавали стране весьма и весьма профессиональный вид) и штамповал паспорта, ну, или любой другой клочок бумаги, протянутый гостем, – например, старый конверт. Печать Шон старательно вырезал из половинки картофелины.

Да и вообще, к исполнению своих обязанностей Шон относился исключительно серьезно. Он дворцевал, когда дворецкий Прыжкинс по каким-то причинам не выходил на работу, или лакировал, когда требовались дополнительные лакеи.

– Добрый вечер, наш Шончик, – поздоровалась нянюшка Ягг. – Вижу, ты опять напялил на голову эту свою дохлую овцу.

– Ну, ма-ам… – протянул Шон, отчаянно пытаясь поправить парик.

– А где тот священнослужитель, что будет производить обряд Наречения? – спросила нянюшка.

– Кто, мам? А, мам, не знаю. Полчаса назад я закончил выкрикивать всякие имена и принялся разносить кусочки сыра на палочках. Ой, мам, ты слишком много берешь!

Одним небрежным движением нянюшка Ягг загребла сразу четыре палочки, в момент проглотила нанизанные на них квадратики и окинула оценивающим взглядом толпу.

– Придется серьезно поговорить с юным Веренсом, – сказала она.

– Нянюшка, он же король, – напомнила Агнесса.

– Это еще не повод корчить из себя коронованную особу.

– А по-моему, именно что повод.

– Хватит дерзить. Лучше найди этого омнианина и не спускай с него глаз.

– И как я его найду? – раздраженно осведомилась Агнесса. – По столбу дыма?

– Они всегда одеваются в черное, – твердо заявила нянюшка. – Ха! Как это типично!

– Правда? Мы тоже.

– Разумеется! Но наш… наш… – нянюшка гордо стукнула себя по груди, вызвав в той области некоторое волнение, – наш черный цвет, он правильный, понятно? Ступай и постарайся не привлекать к себе внимания, – добавила она так, словно на голове Агнессы не было двухфутовой остроконечной шляпы.

Затем нянюшка снова окинула взглядом толпу и толкнула в бок сына.

– Слушай, Шончик, а матушке Эсме Ветровоск ты ведь доставил приглашение, а?

– Конечно доставил, мам, – ответил Шон, разом побледневший от ужаса.

– Подсунул под дверь?

– Нет, мам. В прошлом году она мне такую головомойку устроила, когда нашла открытку всю в слизняках.