Послышался довольный смех, и Александра Егоровна с нотками удовлетворения в голосе ответила:

— Ха — ха — ха, ты ревнуешь! Ну, так что ж из того, что я мужчинам нравлюсь? Тебе бы радоваться, ведь другие только облизываются, а всё ведь достаётся тебе одному.

— Ты мною играешь! Нет, нет, пусти… я так больше не могу и не хочу! Да, не хочу! — с нажимом сказал он, возвышая голос. — Ты с ним кокетничаешь, а я должен как… как твой лакей подушки носить. И даже руки тебе подать не смею…

— Ну, Сташик, посуди сам, — в голосе Александры зазвучали назидательные нотки, — нам он ну — у — ужен сейчас. Нужен, понимаешь? Сделку нужно будет провернуть по — быстрому, да так, чтоб человек не только из — за гонорара расстарался, а из особого дружеского расположения. Это всегда лучше, чем просто из — за денег. Я пококетничаю немного и куплю этого Шумилова с потрохами, ты понимаешь?

— Ну, а в театр зачем было его приглашать? Я тогда не поеду. Хочешь — езжай с ним одна, — капризничал Аристарх. — А видеть всё это нет больше моих сил. Ты унижаешь во мне мужчину.

— Ну, Сташик, ну, миленький, ну, не куксись. Я и сама хотела тебе предложить. То есть — не ездить… Мы ведь с тобой уже решали, что не время нам сейчас вместе на людях появляться — и так уже толки идут. Надо заткнуть всем сплетникам рты. А так, посуди сам: я появлюсь в театре с новым в городе лицом — все начнут судить да рядить, кто таков, откуда. Узнают, что дворянин, чиновник, что из Петербурга, переключатся на него, и про нас с тобою перестанут говорить.

— А как же ты потом объяснишь всем, что он уехал? Он ведь скоро уедет, правда? Или у тебя другие виды, и ты меня за нос водишь? Что ж, тебе не привыкать, чай, не впервой…

— Ах ты, дерзкий ревнивец! — послышался звук лёгкого шлёпка. — Не беспокойся, уедет — он же в здесь в отпуске. Но это только мы с тобой будем знать, а он и все вокруг пусть думают, что он и в самом деле произвёл на меня впечатление. Тоже мне, столичная знаменитость! А на деле такой же кобель как и полковник Плавников или как купец Гиреев!

— А вдруг он решит, что ты и вправду… влюблена в него?

— Ах, Сташик, женщина всегда сумеет как приблизить, так и дать по носу в нужный момент.

Она опять засмеялась. Алексей медленно двинулся к выходу. В прихожей с сухим сложенным зонтом в руке стояла горничная, чопорная, в застёгнутом наглухо платье, в белом переднике. Она терпеливо дожидалась Шумилова, не пытаясь последовать за ним в комнаты. Алексей не сомневался в том, что девушка полностью поняла его действия и не пыталась ему помешать вовсе не потому, что получила от него рубль. Госпожа Максименко была, видимо, не просто стервой, а ещё и домашним тираном.

Шумилов принял от девушки зонт, извлёк из портмоне красненькую десятирублёвку и протянул горничной:

— Спасибо вам.

Девушка безмолвно взяла деньги. В эту минуту они понимали друг друга без слов.

5

Утреннее посещение дома Александры Егоровны не шло из головы Алексея Ивановича Шумилова весь день. Не то, чтобы он был чрезвычайно возмущён или поражён в самое сердце, вовсе нет. В характере Александры Егоровны он и раньше интуитивно чувствовал двуличие и желание манипулировать людьми.