– Выходит, астрологи халдеи нам обоим предсказали победу! – воскликнул Михаил. – Где же истина?

– У истинного Бога, у Христа! – Николай, довольный своим высказыванием, смотрел на брата с насмешливой жалостью. Николай в восторге от своих высказываний.

– Начнем, – Михаил строил дакку перед авангардным полком Ашшурбанипала. – Моя конница всею массой устремляется на правый фланг твоих войск. Мы уже в тылу у тебя. Моя конница истребляет твою пехоту.

– Чепуха! Полная чепуха! – Николай был красным, глаза распахнуты, будто съесть хотели. – Здесь у меня сил немного, но мои солдаты выстраиваются в черепаху. Твоя конница бессильна нанести мне даже самый малый урон.

– Но ассирийцы не знали «черепахи». «Черепаха» – римское изобретение.

– Хорошо! – Николай, хватая своих солдат в центре и смахивая солдат Михаила, расчленил его войско надвое. – Удар Наполеона! В центр и в обхват!

– Но почему ты снимаешь моих солдат? Они могут отразить нападение. Выстоять!

– Перед Наполеоном?

– Я уничтожу твои фланги.

Николай захохотал:

– Сколько угодно! Моя армия поразит твою армию в сердце. Всё! Я его – вырезал из твоей груди! Твоей коннице, смявшей мои фланги, остается искать спасения. Пехоты у тебя не осталось. Царь пленен! Он же был в центре.

Николай всё ронял и ронял воинов Асархаддона.

– Довольно! – рассердился Михаил. – Пусть я разбит, но ты солдатиков не ломай.

– Великодушие великих властителей мира беспредельно. Я оставляю тебя, Асархаддон, на троне. Возьму себе твое золото, зодчих, строителей и еще всех лошадей.

И тотчас принялся объяснять, сколь мудро и прозорливо поступает:

– Без золота войска не купишь и не соберешь. Без коней сообщение между городами и провинциями станет долгим. А без зодчих, без строителей – не возвести тебе новых крепостей и старых не поправить. Мудро?

– Мудро, – согласился Михаил.

Пришел Ахвердов.

– Слышу, вы о мудрости беседуете? Похвально. Императрица-матушка приглашает ваши высочества к себе.

Николай медленно поднял глаза на воспитателя, медленно опустил, шепнул брату:

– Она узнала!

Мария Федоровна встретила сыновей молча, стоя. Ее рука лежала на толстой книге. Это была Библия, переведенная на немецкий язык Лютером.

Братья пожелали матушке здоровья, а в ответ только взгляд, огорченный, но твердый.

Михаил опустил голову, Николай голову вскинул.

– Я вижу, вы, сын мой, не чувствуете ни раскаянья, ни угрызений совести.

– Меня мужик оскорбил! – тонко, на взрыде, выкрикнул Николай.

– Оскорбил тем, что указал на непорядок в вашем мундире? О вас же заботясь, предупреждая ваше появление перед фронтом в виде неподобающем?!

– Я пропустил одну пуговицу. На непорядок мне должны были указать мои воспитатели, но не мужик!

– Какой мужик?! – Мария Федоровна, неслыханное дело, подняла голос. – Это был солдат. Вы понимаете значение солдата для трона вашего брата, для любого трона?! Особенно в наши дни, когда ужасная война неминуема. Вы должны знать, ваше высочество, что сказал Его Величество Александр, отпуская посла Франции Коленкура, герцога Виченцского.