Как в воду глядел. Где-то вдалеке послышался собачий лай, крики и отдаленные звуки выстрелов. В комнате было светло, значит не так уж много времени прошло, после нападения. Дверь резко распахнулась.

– Долго вы еще будете возиться? – на пороге стоял английский офицер, кажется, я видел его как-то в сопровождении лорда Рондо. Но разглядывать долго я его не стал, потом разберемся, а без лишних разговоров нажал на спуск.

Грохот, искры, дым, который быстро расползся по комнате, и офицер упал на пол без признаков жизни. Наверняка у него есть заряженное оружие, мелькнуло у меня в голове, и я уже было метнулся к телу, но тут в дверном проеме появился второй. Все-таки реакция у этих парней что надо. Сориентировался он очень быстро. Я не успел сделать и шагу, а он уже выхватывал свой пистолет, но тут за его спиной послышался страшный рык и через мгновение англичанин упал под весом прыгнувшего ему на плечи огромного пса, а страшные челюсти сомкнулись у него на шее. Громкий крик забившегося под собакой англичанина на мгновение оглушил. А крики с улицы раздавались уже совсем близко.

– Гром, фу! Оставь! – Петька с рваной раной через всю щеку ввалился в комнату и схватил своего пса за загривок, оттаскивая от его уже даже не шевелящейся жертвы. Выгнав из комнаты Грома, он шагнул ко мне. – Живой! – и, как-то совсем по-детски всхлипнув, крепко обнял.

– Ай, у меня ребра дай Бог не переломаны, – взвыл я, подозревая в тот момент, что Петька захотел исправить ту досадную оплошность, допущенную нападавшими, оставившими меня в живых.

Но этот друг так называемый, только рассмеялся, отпуская меня.

– Михайлов? – тут же спросил я, проложив руку к ноющей груди.

– Жив. Но четверых наглухо, – Петька сразу посерьезнел. – В седле удержишься?

– Постараюсь. Филиппу к себе в седло возьмешь, я не смогу, – и я повернулся к принцессе, которая все еще стояла за моей спиной прикусив нижнюю губу и пристально смотрела на меня. – Что случилось? Вам плохо? – тут же задал я вопрос, подозревая, что пропустил ее ранение или еще чего похуже.

– А это правда, что вы и жена этого господина… – она кивнула на лорда Рондо, а я открыл рот и тут же снова его закрыл.

– Э-э-э, ну-у-у… – и обернулся к Шереметьеву. – Домой, живо.

– Домой, так домой, – кивнул Петька, переводя сияющие глаза с меня на Филиппу и обратно, протягивая мне мою дубленку и шапку, которые нападающие сняли, перед тем как к стулу привязывать.

* * *

– Андрей Иванович, государь, – дверь была приоткрыта, Митька не хотел, видимо, рисковать и пропустить момент, когда мне станет плохо, чтобы успеть оказать помощь.

Ушаков вошел в кабинет и тут же в свое любимое кресло. Был он мрачнее тучи.

– Что-то уже удалось выяснить? – хмуро спросил я, скрестив руки на груди.

Вместо ответа он бросил на стол увесистую пачку бумаг. Открыв их, я пробежался глазами по первой странице и стиснул зубы. «Кондиции», мать их.

– И кого прочат на мое место? Анну? – я швырнул бумаги на стол.

– Ее в первую очередь. Елизавета – отрезанный ломоть. И, государь, предварительно мне удалось узнать, что в Англии действуют две противоборствующие группы, при этом одна выступает за открытые боевые действия, вторая предпочитает действовать по старинке, – и Ушаков кивнул на «Кондиции».

– Да что же я им такого сделал, чтобы на меня так сильно разозлились? – я потер перевязанные запястья, которые уже начали зудеть.