|
«Тетеньки» Натальи Афанасьевны вдовец Николай Иванович Вельяминов служил в Московской Соляной конторе — вот туда и взяли Васеньку. Бумаги Соляной конторы, которым посвящал теперь свое рабочее время юный Жуковский, никак не смогли растревожить его воображение. На счастье, было в Москве много других увлечений и дел. На первое место а (в отличие от более сериозных биографов) поставил бы дела сердечные — дружеские и любовные волнения. Друзей Андрея и Александра Тургеневых более не было рядом. Андрей учился в Петербурге, Александр — в Германии, в Геттингене (там же, где и соперник пушкинского Онегина Владимир Ленский). Оба брата были влюблены в сестер Соковниных, живших в Москве. Жуковскому пришлось вести сердечные дела Андрея, влюбленного в Катерину Соковнину. Зато Андрей вел в Петербурге дела Жуковского, который был влюблен в дочку «тетеньки«-сестрицы Натальи Афанасьевны Вельяминовой Марию, в замужестве Свечину (сводная «племяшка» Машенька росла вместе с Васей в Мишенском, тон уже был задан — где ж искать любовей, как не в родном доме?). Александр Тургенев влюблен был в другую Соковнину — в Александру, к которой, по правде сказать, и сам Жуковский был неравнодушен. Чтоб читатель мой не мучился, представляя себе отощавшего Жуковского, бегущего (в ущерб здоровию) с одного свиданья на другое, должен сразу предупредить, что эта первая (да еще сразу к двум женщинам) Васеньки любовь была уже очень «жуковская», сентиментальная, романтическая, эпистолярная. Мнения о том, можно ли эпистолярную эту «amitie amoureuse», от которой и потомства-то не бывает (а может, в каком-то ином смысле, все же бывает?), считать настоящей любовью или нельзя, расходятся. Лично я думаю, что можно, тем более что от этой любви творческому наследию народов мира — большая польза (вспомните роман Цветаевой с Пастернаком, Бернарда Шоу с его двумя актрисами, Петрарки с Лаурой или оскопленного Абеляра с Элоизой, уже в монашестве). Любопытно, что уже и по поводу той самой, первой любви Жуковского друг его Александр Тургенев, находясь у себя в Геттингене, записал в дневник поразительной точности наблюдение:
«Сегодня Бутервек на лекции описывал характер Петрарки и платоническую любовь его к Лауре. Какое разительное сходство с характером Жуковского! Кажется, что если б мне надобно было изобразить характер Жуковского, то я бы то же повторил, что Бутервек говорил о Петрарке. И Жуковский точно в таком же отношении к Свечиной, в каком Петрарка был к его Лауре…» Надо сказать, что и Мария Свечина, и сестры Соковнины настроены были на ту же карамзинскую волну, так что эпистолярные эти романы не были безответными, а может даже, были счастливыми, оставаясь при этом лишь эпистолярными. Но правы сериозные романисты-биографы: не только сентиментальные, но и другие заботы и мысли (также, впрочем, имевшие мало общего с перепискою Соляной конторы) занимали в то время юного Васеньку. Во-первых, заботы о самообразовании. Только окончив пансион, осознал он всю недостаточность полученного им образования и стал запасаться книгами для новой учебы. В то время он переводил с немецкого, что приносило ему не только приработок, но и новые книги от издателей бесплатно. Вдобавок Васенька усердно покупает книги, и однажды даже случилось ему из присланных маменькой денег перетратить на книги целых 25 рублей, что вызвало маменькин гнев. В конце концов был он, конечно, прощен и получил такое письмо от Елисаветы Дементьевны: «На первый раз прощаю и позволяю оставленные на книги 25 рублей употребить». На том же письме рукою любящей «бабушки» Марьи Григорьевны была сделана утешающая приписка: «Мать не сердилась и ничего не сказала». Продолжались в ту пору и заседания «Дружеского литературного общества», еще и до выхода из Пансиона учрежденного Жуковским, Андреем Кайсаровым, Андреем и Александром Тургеневыми, Воейковым, Родзянкой и Мерзляковым. |
