|
— Я, неизвестно по чьей милости, сколько месяцев здесь парюсь, из кожи лезу, ищу выход в родной мир, мамку с папкой повидать мечтаю, а тут — на тебе! Я же еще и виноват! Я, кстати, порталы творить не умею. И каналы в другие миры открывать и закрывать тоже. Зато я кое-что другое умею. — Что именно? — заинтересовался Кощей. — Работать головой и ловить преступников с помощью дедуктивного анализа и прогрессивного метода уринотерапии. — В смысле? — опешил Кощей. — В смысле, если гад сразу не сознается, будет у меня глотать мочу. — У тебя? — Возможно, и у меня. Но если я сжалюсь, то свою собственную. Виталик поднялся, подошел к бару, снял с полки курительную трубку, набил ее табаком, неспешно прогулялся к очагу, извлек из него каминными щипцами уголек, прикурил. — А что ви дэлали сэгодня ночью во дворце? — тоном «отца народов» спросил он, попыхивая трубкой. — Да так… зашел случайно. — Глазки Кощея забегали. — Ай-яй-яй! Нэхарашо, товарищ, врать! А не ви ли, гражданин Кощей, на Гордона с Василысой нэчисть натравили? — Ну, ты, сплетник! — грохнул кулаком по столу Кощей. — Говори, да не заговаривайся! Чтоб я свою племянницу… — Тогда колись, зачем туда приперся, — уже нормальным тоном сказал Виталий. — Да так, с Василисой повидаться, с детишками потетешкаться… — Ну да, конечно. Решил посреди ночи детишек своей рожей попугать. Колись, Кощей. Меня так просто на мякине не проведешь. Ложь чую за версту. Чего хотел? — Не твое дело. — А на пятнадцать суток? — Не имеешь права. — Имею. Я царский сплетник и начальник ЦРУ. — Свиток один хотел Гордону передать, — сдался Кощей. — Что в свитке? — Вот привязался! Да на! Читай! Кощей извлек из кармана свиток и кинул его приставале. — Вот видишь, как работает моя дедукция, — удовлетворенно хмыкнул юноша, разворачивая бумагу, — даже без уринотерапии обошлись. Ну-с, что тут у нас? Челобитная… Чего-о?!! Текст челобитной разил наповал: «Челом бью тебе, царь-батюшка! С тех пор как даровал ты царскому сплетнику окаянному низменность, так пошли во владениях моих проблемы сплошные…» — Не понял. — Виталик поднял ошеломленные глаза на Кощея. — Какие еще владения? — Которые в твоих землях теперь находятся, — сердито буркнул бессмертный злодей. — Так ты, выходит, мой холоп теперь? — заржал юноша. — Ну, типа того. — Ах ты, сволочь! — еще громче заржал Виталик. — На барина кляузы пишешь?!! — Смешно ему! — фыркнул Кощей. — Я в этих землях не одну тысячу лет живу! А сколько лет рядом со мной Баба-яга квартировалась? Все было тихо, мирно, а ты пришел, и началось черт знает что! У меня во дворце покража, между прочим, — все больше распаляясь, разорялся Кощей. — Кто виноват, боярин? Ответь своему холопу. — Кощей, кончай дурить. Ты все-таки бог. Какая может быть покража? Кто посмеет? — Посмели вот, как видишь. — Неужто на сокровища твои несметные позарились? — Да ты что?!! Окстись! Всполошенный Кощей торопливо что-то пробормотал себе под нос, и в центре в полу появился люк. Бессмертный злодей откинул крышку, посмотрел вниз, с невыразимым облегчением выдохнул: — Фу-у-у… ты меня так в гроб загонишь. Чуть кондрашка не тяпнула. Вроде все на месте. |
