— Значит, им было все равно, найдут или нет. — Помощник зябко поежился.

Мороз прихватывал, и если двум лежащим военным было все равно, то этого нельзя сказать о милиционерах. Как тепло ни одевайся, все равно щиплет лицо. Хоть иди куда-нибудь грейся.

— Все равно — или не было времени переть за город? Сюда тела явно привезли на санях. Не тащили же на себе! А авто жители бы услышали.

— Да дались они вам, Лука Степанович! — тихо, дабы не слышали подчиненные, воскликнул Суханов.

— Это… С чего ты взял?

— Может, их кто из своих же и убил? Мало ли что солдаты между собой не поделили? Баб, награбленное что или просто зло затаили до поры до времени. Дождались увольнительной, да и расквитались. Говорю — пусть вояки сами разбираются.

— Это… Я разве против? — вздохнул Николаев.

Но надежда была слабой. Одно дело — казарма, другое — город. И с контрреволюцией не свяжешь. Простые же солдаты, а не какой-нибудь комиссар. Объявят — банальная уголовщина, и придется искать самим. В лучшем случае — на пару с каким-нибудь военным следователем. А от тех толку… Привыкли полагаться во всем на доносителей, если же искать улики всерьез — кишка тонка.

— Едут!

Армия предпочла воспользоваться санями. Зато — в количестве трех штук. Из головных на снег вышли два офицера. Подошли, посмотрели на убитых.

— Наши, — произнес один, помладше.

Словно могло быть иначе!

Николаев в несколько предложений сообщил о преступлении. Посмотрел на помощника и добавил:

— Вероятно, какие-то разборки внутри гарнизона. Судя по способу убийства, покойные явно не сопротивлялись и не ожидали подвоха. При уличном нападении картина совершенно иная. Я уже не говорю о мотивах и прочем. Удавку в драке никто не использует.

— У нас тяжких преступлений не бывает, — отчеканил офицер постарше. — Еще драка — ладно. Да и те редки. Виновные сразу наказываются, даже порою под суд идут.

— Что вы воображаете, гражданин Николаев? У нас — армия. Все на виду, — поддержал младший.

— Это… Произошло-то все не в казарме. Затаили зло, а в увольнительной свели счеты.

— Думайте, что говорите, — сурово произнес главный.

— Единственный вариант — потерпевшие навестили кого из знакомых. Раз вы говорите, будто уличной драки не было, — задумчиво добавил младший.

Становилось ясным — расследование на себя военные брать не будут. Им это тоже сто лет не надо. Вот и выдумывают предлоги и сказки о полной дисциплине.

— В любом случае надо опросить сослуживцев покойных. Вдруг кто что знает? Или — предполагает хотя бы.

Старший кивнул. Тут все было логичным.

— Забирайте тела, — обернулся он к сопровождавшим солдатам. — А вы можете ехать с нами. Сразу и проведете дознание. Я вам в помощь кого-нибудь из офицеров дам.

Убитых небрежно погрузили на последние сани. Были люди, а теперь — как дрова.

Милиционеры радостно потянулись прочь. Им хорошо, могут куда забрести, погреться. А тут — поезжай, узнавай.

Все-таки летом работать намного легче.

Капитан Питер Грэвс с утра пребывал в самом плохом расположении духа. Если говорить точнее — с того самого момента, когда дежурный сержант сообщил о пропаже троих солдат. Во второй половине прошедшего дня они отправились в город на поиски доступных женщин и с тех пор как сквозь землю провалились.