В голове Беара появилось четыре дырки. Не скажу, что мне не понравилось. Еще как понравилось! Стрелять это вообще круто, но если честно, я ожидал от двести тринадцатого номера чего-то большего.

Так, — вдруг напомнил я себе, — а что это я свои трофеи порчу?

По-хозяйски оглядевшись, и используя на полную возможности Нейтрализатора невидимости, я стал осматривать поле недавнего боя.

За камнем полурастаявшая медуза, три воина Беаров, одному из которых я уже успел прострелить голову. Пара ребят с щупальцами.

Да уж, если я начну их разделывать, то буду двигаться со скоростью десять метров в час.

В общем я стал использовать излюбленный прием СтарРекса, открывая ячейки прямо под трупами существ. Заодно и порядок наведу.

Пройдя в очередной тоннель, я встретился глазами с богомолом. И это была не Оша.

Заметив меня, Беар встал на задние лапы и заскрипел жвалами.

Вот черт!

До существа, было примерно пятнадцать метров. Как только он дернулся в мою сторону, я сразу открыл огонь.

Ловкий богомол прикрыл голову клешней. К своему удивлению, я обнаружил, что АЛП-213, даже царапины не оставил на броне существа. Тварь бросилась в мою сторону, передвигаясь зигзагами, и не давая мне прицелиться. Я применил способность «Бронебойный выстрел», но он прошив насквозь туловище насекомого, похоже не доставил тому никаких неудобств, только слегка замедлил.

Я развернулся и бросился бежать обратно в пещеру.

Либо я и правда быстро бегаю, либо мой выстрел смог таки причинить маломальский ущерб, но я смог оторваться. Добежав до тронного зала Матки Беаров, я кое-как отдышался. Оша сидела на своем любимом месте и смотрела на меня своими черными глазами.

Интересно, чем тот каменный пятачок, отличается от всех остальных?

— Ты ведь ушел. — раздалось в моей голове.

— Я это… Не могла бы ты поговорить со своими родственниками. — ответил я — Там похоже твой двоюродный дядя на меня за что-то обиделся.

— О чем мне говорить?

— Ну что бы они на меня не нападали.

— Ты ведь и сам можешь, ты ведь Мать.

— Не могу. Я не знаю как разговаривать и ними. Может ты прикажешь им?

— Я не могу приказывать. Мать не должна трогать чужих детей. Это непреложный закон. Он продиктован Королевой матерей. И его нельзя ослушаться. — Она слегка повернула голову в мою сторону и продолжила. — Королева матерей уничтожит каждую ослушавшуюся Мать, что нарушит ее волю.

— Ну старая мать ведь мертва, может ты сможешь договориться?

— Мать ушла, но ее воля осталась. Частички Матери, будут до смерти блюсти волю Матери. Они будут направлять руки и когти матери, будут ее волей, глазами и ушами.

— Но ты же ее дочка. Неужели ты не можешь попробовать договориться с ними. У вас ведь одна мать. Может у вас есть право наследования, или назначение исполняющего обязанности?

— Я дочь. Но воля матери сильна. А я слабая. Я могу убить частички матери, но собственные частички создать не смогу. — она замолчала, будто прислушиваясь к чему-то. — Но я попрошу их не трогать тебя. — еще через секунду, Оша добавила. — Я попросила их. Воля матери сильна, но они пропустят тебя. Не убьют и не съедят.

— Слушай, но если ты не можешь родить своих детей, то почему тебе не взять под свою опеку осиротевших родственников. Всяко не скучно будет.

— Я не могу, нельзя. Могу только говорить и просить. Могу… Могу управлять руками когтями и глазами, оставшимися без воли матери… — она вдруг резко прервалась.