Кроме того, Закат — богатый дом, очень богатый. Получив независимость еще после Первой Колониальной войны, от статуса «планеты-арсенала» он так и не избавился. Да и зачем? Пусть дураки торгуют ресурсами, лишая своих внуков шансов на нормальную жизнь, — Закат предложит конечный продукт, причем такой, который нужен всем и всегда. Какое оружие лучшее, от легкого стрелкового до мобильных и стационарных установок планетарной защиты? Закатское. Где делают самую прочную броню? На Закате. Чьи корабельные двигатели самые мощные, компактные и экономичные? Вот так-то.

Не обходится и без эксцессов, конечно. Где лежит что-то вкусное — там завсегда находятся те, кто стремится это вкусное спереть. Так что полиции зевать не приходится: то незарегистрированный рудник обнаружится (психи! без нормальной защиты! без подходящего оборудования!)… то маленькая перерабатывающая линия в джунглях найдется… то охотничий лагерь или даже целая фактория… то контрабандисты заявятся… А кстати, о контрабандистах: легки на помине, больше в этом секторе на низких орбитах взяться некому. Ну а где контрики, там и полиция, вряд ли один корабль так взбаламутил бы окрестности. Точно, ребята подтянулись и теперь ловят залетную птичку. Да как ловят-то… не иначе, целым крылом загнать пытаются… и, похоже, не могут.

Варфоломей Кондовый, вольготно расположившийся в ложементе первого пилота (ложемент второго существовал исключительно для красоты, как и пост бортстрелка), лениво протянул руку и ткнул клавишу на панели связи, выходя на полицейскую частоту. Ну-ка, ну-ка, что там такое, из-за чего сыр-бор?

— Варька! — заорал в ухе знакомый голос, да так пронзительно, что Варфоломей поморщился и сбросил громкость до минимума. — Варюха, это ты?! Выручай, братан! Уходит, сволочь, не достаем, хрен его знает, что у него за движки! Ты на «Манте»?

— На ней, родимой, — проворчал Кондовый. Пальцы жили собственной жизнью, скидывая на сканеры команду запроса по схеме «свой-чужой» и полного анализа полученных данных.

Угу, а вот и клиент… Нила понять можно, незваный гостенек прет почти точно в брюхо «Манте», прижать его — дело техники. Сейчас он нам покажется, никуда не денется. Ух ты, какая лапочка! Откуда ж ты взялся, красавчик, я таких и не видел никогда… Движки, говоришь? Да, движки знатные… Только «Манта» — тяжелый рудовоз, черта с два ты его даже пустой на своем горбу вытянешь до выхода из гравитационного поля, это я тебе говорю. Вот… еще чуть-чуть… аккуратнее… да не дергайся ты, дурень, все равно я тебя посажу. Ах, так?! Ну, держись, гад ползучий… не начал бы стрелять — все бы обошлось, а теперь я тебя за свою старушку в блин раскатаю!

Подрабатывая шифтами, «Манта» продолжала держаться строго над незнакомым кораблем, планомерно отжимая его все ближе к поверхности. Конечно, ремонт встанет в копеечку — чем же корму так пробили-то, а? кранты маршевым! — но это ничего. С клиента слупим, уж Нил-то проследит, чтобы премия… а вот и он, легок на помине.

Прямо перед носом снижающейся «Манты» заложил крутой вираж стандартный полицейский «Змей» с устрашающе размалеванными килями. Маневр завершился мгновенным, как в дыру в полу, провалом вниз, «визитной карточкой» Нила Решетникова, и Кондовый добродушно усмехнулся: как был Нилушка позером, так им и остался.

Впрочем, мгновение спустя Варфоломею стало не до улыбок: решивший, видимо, напоследок подгадить контрабандист дал еще один залп. Рудовоз опасно накренился, и пилот, сдавленно матерясь, принялся левой рукой выравнивать его, удерживая на заданном курсе.