Старые трофеи не собрал, не освоил, а тут новые. За двумя зайцами погонишься… А еще наследие мертвого гэбешника. Который вот сто процентов, оказался реальной крысой, имел какие-то дела с хантерами, может и специфические, шпионские, но вряд ли. Первый варинат ложился на виденную картину легко и непринужденно, второй надо было натягивать на глобус. Жаль, пока все косвенно. Но эту тупую суку я все равно на чистую воду выведу!

Командир, мля!

И как показал сегодняшний день, пока мне рано связываться с высокоуровневыми «игроками», обладающими навыками, не уступающими моим, а где-то и превосходящие их на порядки. Единственный плюс, как оказалось, это то, что я развивал все свои характеристики, несмотря на затратность. И главное уровень пока не повышал. Уже одно только условие, что на нулевом можно включить пять модификаторов, на следующем только три и так далее, говорило о необходимости с самого начала прокачиваться в потолок. И только потом левелап.

А ведь еще и дочерта разных плюшек падало, начиная от артефактов и заканчивая той же кровью гориллы. Вот уверен, большинство пошло по простому пути, знакомому по играм. Зачем добывать второй мутаген, когда модернизация осуществлялась автоматически при переходе на следующий уровень? К чему траты ресурсов?

Метров за сто до места я ощутил явственный запах гари.

Вновь осмотрелся. Настолько привык к сканированию, что часто лишнего шага в подозрительных местах не делал без него. Рефлексом стало.

Окно, из которого выкинуло взрывом, с изломанной рамой, сверху которого чернела сажа, как след бушевавшего здесь огня. Но отчего-то пожар не начался.

Прислушался. Тихо-тихо. Ветер где-то чуть завывал в трубе.

Но, как-то тревожно.

Мелодичный перезвон в наушнике очков визуализации еда не заставил вздрогнуть.

«Мы уходим, приказ Любимова», — возникло перед глазами сообщение от тезки.

Это плохо. Но… Но на месте почти. И да, я верю, верил и буду верить в собственную удачу.

Всегда себя считал счастливчиком, хотя… Сто семьдесят шесть царских десятирублевок, с десяток колец и перстней с камнями, запонки с изумрудами, золотом и серебром отделанная шашка, не менее вычурный Смит энд Вессон — все найдено мной вместе с товарищем, говорили явно о расположении Фортуны. Однако именно клад тогда поставил крест на дружбе, не помогло и то, что «с первого класса вместе». Дальше, как в плохом кино — неожиданный выстрел, потеря сознания.

Выходил меня охотник — дед Игнат, ведущий отшельнический образ жизни. Он-то и нашел бессознательное тело возле зимовья. Полтора месяца возился, я уповал на Бога, столетней давности аптечку, народную медицину и молодой организм. Таежнику вроде было все равно. Не бросил, огромное ему человеческое спасибо. Ближайший травмпункт в ста сорока километрах по девственной тайге, без дорог по звериным тропам.

Я выжил. Когда немного оклемался, старик исчез, не попрощавшись, буркнул что-то и пока-пока. Если бы не почерневшая от времени избушка, с крышей поросшей мхом, старая одностволка тулка, да кое-какое количество еды вроде круп, чая, сахара и кулька из газеты с ядреной махоркой, можно было подумать, что дед мне приблазнился, когда метался в горячке после сквозного пулевого ранения. Хотя не исключаю и этого, может, сам все нашел. Иначе почему, когда я только-только оклемался, он больше не появился? Пес его знал…

Лодку, на которой мы добрались сюда, понятное дело, увел «друг». Но дошел до города. Там менты хоть тормозили, но документы были с собой. И паспорт, и даже права.

Месть, мечту о которой лелеял, взращивал, удобряя и поливая каждый день воспоминаниями и ненавистью, завершилась неожиданно на Первом городском кладбище, где с фотографии на меня смотрел печально бывший друг.