– Она видит, кто это, но не может прогнать его».
Утром я услышала, как она звонит в свое агентство по трудоустройству и говорит, что не сможет закончить работу. Потом она пришла ко мне в комнату, размешивая пузырьки в имбирном напитке ложкой.
– Да, я понимаю, это он наказывает меня, – сказала я.
Она с удивлением посмотрела на меня.
– Кто?
– Бог.
– Марен… – Мама села на краешек кровати, закрыла глаза и потерла переносицу. – Нет никакого Бога.
– Откуда ты знаешь?
– Никто не знает. Но мне кажется, уж очень удобно люди придумали Бога, чтобы не винить себя. Чтобы не говорить, будто это они сами виноваты во всех ужасных поступках, которые совершали.
Она вышла, но в воздухе как будто повисли слова, которые она не произнесла. «Если нет Бога, то наша жизнь имеет смысл».
Я не ела несколько дней. Сжимала губы, когда она пыталась напоить меня имбирным напитком или дать антибиотики. В глазах плясали пятна, губы дрожали, время от времени что-то оказывалось во рту, но мне было все равно. Боль в ушах утихла, сократилась до привычных глухих ударов. Я едва слышала мамины уговоры попить.
– Тебе грозит обезвоживание. – Она потрясла меня за плечи и заставила сесть, а я совсем не сопротивлялась. – Если продолжишь в том же духе, мне придется отвезти тебя в больницу.
Я не слушала. И не шевелилась. Я закрыла глаза, и все вокруг перестало существовать.
Проснувшись, я поняла, что нахожусь в детском отделении больницы. Мама сидела на стуле возле моей кровати, задумчиво грызя ногти и глядя вдаль. На коленях у нее лежала потрепанная книжка в мягкой обложке. С другой стороны ко мне подошла медсестра и подергала воткнутую в мою руку иглу.
– Нормально, – пробормотала она, отбрасывая упавшие мне на глаза волосы таким жестом, как будто знала меня всю жизнь. – Теперь все будет хорошо.
Мама положила книжку на подоконник и склонилась надо мной. Медсестра отошла в угол, чтобы наполнить водой из крана бумажный стаканчик. Мама взяла меня за руку, но ничего не сказала. Она никогда не утешала меня небылицами.
– Зачем ты привезла меня сюда? – спросила я.
Мне казалось странным, что она продолжает заботиться обо мне после всего случившегося.
– Так было нужно. Я же твоя мать, – ответила она.
– Потому что ты любишь меня?
Она помедлила, но пауза была такой краткой, что никто кроме меня не заметил бы.
– Конечно.
С этими словами она отпустила мою руку, и в это же мгновение подошла медсестра со стаканчиком воды.
– Наверное, в горле у тебя совсем пересохло, – сказала она.
Позже в дверях появилась женщина, не похожая на медсестру, и сказала, что хочет поговорить с моей мамой. Они прошли в комнату дальше по коридору и долго не возвращались.
Потом в палату вошла медсестра с новым пакетом для капельницы.
– Привет! Я вижу, щеки у тебя зарумянились! Ну, раз уж ты проснулась по-настоящему, надо тебя накормить как следует. Не хочешь гамбургер на ужин? А на десерт желе или мороженое?
Она нажала ногой на мусорное ведро и выбросила старый пакет для капельницы.
– Или желе и мороженое?
Она заговорщицки улыбнулась, как будто делилась со мной секретом. |