Убедившись, что Стас внимательно слушает и на его лице нет скептического выражения, Кейташи обрадованно продолжил раскрывать свою мысль.

– Мы, воители, рождаемся и умираем лишь для того, чтобы снова сражаться. Мы копим в своих хранилищах новые и новые техники, хоть не сможем за всю свою жизнь освоить и половину из них. Мы раз за разом убиваем друг друга за крупицы знаний, хоть они нам совершенно ни к чему! – с каждым словом Кейташи распалялся все больше. Было видно, что ему приятно поговорить хоть с кем-то, кто реально его слушает и слышит.

– В чем смысл нашей бесконечной войны, если наши дети не видят детства и умирают столь молодыми? Даже дети крестьян живут и то дольше. Мы слепо бросаемся раз за разом навстречу смерти и ради чего, о Ками? Ради чего?!

Кейташи силой заставил себя успокоиться.

– Я этого никогда не понимал и не поддерживал. Меня прозвали Добродушным за то, что я призываю воителей, хотя бы иногда стараться решить дело миром. Не убивать всех подчистую, а пытаться договориться и торговаться. Даже эти тупицы, самураи, и то договариваются друг с другом и заключают союзы. Так чем мы хуже?

– Ваши идеи не нашли поддержки? – осторожно спросил Стас. От ответа наследника зависело очень многое в планах Ордынцева.

– Нет, ко мне многие прислушивались и прислушиваются, но этого все равно мало, – тяжело выдохнул Мизуно. – Цикл ненависти очень сложно разорвать. Как можно убедить тех же Сумада договариваться, если наши убили у какого-нибудь старейшины родного брата? Сможет ли он простить и откинуть свою месть? Ну и тоже самое уже со старейшинами и обычными бойцами Мизуно…

– Тогда может быть проблема в самих… Воителях? – тихо спросил Стас и тут же замер под внимательным и совсем недружелюбным взглядом принца Мизуно.

Повисло тяжелое молчание.

– Я пришел к той же мысли, – неожиданно кивнул Кейташи, к облегчению Ордынцева переведя взгляд на потерянного мертвеца. – Ничего не изменится, пока кланы воителей все также убивают и мстят друг другу. Надо менять сам принцип нашей жизни.

– Вы уже думали, что тут можно сделать?

– У меня есть глупая и наивная мечта, Широ-сан, – Кейташи поднял взгляд и посмотрел вдаль. – Единый, нераздробленный мир воителей, в котором нет и не будет войн. Нерушимый союз сотен или даже тысяч кланов, которые будут хранить мир, не допуская новой войны. Мир, в котором дети смогут радоваться своему детству и не умирать молодыми. Мир, где воителей перестанут считать истинным злом.

– А во главе получившегося мира должны, естественно, стоять Мизуно? Ведь, если не вы, то кто еще? – голос подошедшего Джишина буквально истекал сарказмом.

Глава 16

– Нет, – усмехнулся Кейташи. – Я не считаю, что Мизуно должны всеми править.

– Как будто, я бы тебе так сразу и поверил, – презрительно фыркнул Джишин, подходя ближе и тоже садясь рядом с валяющимся на земле активным мертвецом. – Всем известна ваша тяга к тому, чтобы окружить себя кучей подконтрольных вам мелких кланов. Фукаса, Райдей и Гэндзи – эти кланы решили принять ваше покровительство. И что из этого вышло? Теперь они лишь части Мизуно, которые уже никогда не смогут стать свободными и жить самостоятельно!

– А ваш принцип, Сумада, как будто лучше? – обвинения Джишина задели Кейташи за живое и уже он пошел в наступление. – Всех, кто смеет выходить против вас, вы уничтожаете без жалости и колебаний! Вырезаете всех вплоть до маленьких детей. И после этого ты мне говоришь, что Фукаса и остальным плохо живется?

– У нас тоже есть кланы, которые попросили взять над ними покровительство! – дернулся Джишин. – Не говори так, будто вы не творите ничего такого!

Стас со всего размаху ударил мертвеца по голове, заставив того яростно скрежетать зубами.