Именно поэтому, к слову, воители были способны натренировать родство со стихиями. Сама их прана постепенно подстраивалась под необходимые стандарты.

– Я слышал об одном мастере, – пояснил Кизаши. – Который так боялся быть убитым стрелой, что придумал технику на основе стихии молнии. Этот воитель развивал лишь одну стихию до идеала, попутно натаскав свою прану именно на эту технику.

Алхимик даже взмахнул руками от обуревавших его чувств.

– Он создал постоянную технику, которая работала даже тогда, когда он спал. Мощное электрическое поле, которое замедляло все металлические предметы тем сильнее, чем ближе они находились к нему. Его прана настолько пропиталась его желанием быть в безопасности, что она сама взяла на себя управление техникой.

– И чем закончилась судьба мастера?

Плохо помню. Вроде как, его убили копьем с наконечником из клыка какой-то магической твари. Как говорит мой дедушка: «Кизаши, даже если ты будешь думать, что создал технику, защищающую тебя от всего, то обязательно найдется какой-нибудь урод с родословной, как раз против твоей защиты. Поэтому в бою не смей расслабляться!»

Кизаши частенько упоминал своего дедушку, его опыт и слова. Но это не злило, а наоборот радовало. Мудрость старого воителя являлась квинтэссенцией искусства выживания.

Но продолжим и вернемся к сложности изучения искусства исцеления и почему оно не было так распространено, как путь разрушения.

Вкладывая силу, идущие путем уничтожения могут не заморачиваться глубоким пониманием того, как и почему горит огонь, что такое вода, земля или тот же воздух.

Они просто вызубривают нужную комбинацию действий, необходимую для срабатывания техник, после чего долго и нудно оттачивают эту методику до идеала, чтобы она отскакивала у них от зубов.

Лишь единицы из них достигают столь качественного умения управлять стихиями, что решаются на более глубокое изучение своей магии и окружающего мира. И даже так, они полагаются не столько на знания, сколько на случайные эксперименты.

Что будет если сильно-сильно сжать огонь? Ой, он меняет цвет? А что если сжать чуть сильнее? Ой, он начал давить намного сильнее на контроль праны. Ой, он вырывается. Ой! Я не могу его контролировать! О-о-ой…

Звуки пламени и осыпания пеплом очередного неудачного экспериментатора, убитого нестабильной плазмой.

– Мой дедушка считается гением, – гордо пояснил Кизаши. – Он лично создал несколько новых техник и парочку из них даже отдал в общую библиотеку клана.

Стас понятливо кивнул.

Техники – это главная ценность мира воителей. Даже сам клан далеко не всегда может требовать секреты своих же членов.

В искусстве исцеления, что логично, работал тот же принцип, что и в искусстве уничтожения. То есть новички тупо зубрили техники, совершенно не понимая, что они вообще делают.

Но в отличие от стихий, лечащая прана требовала исключительно много энергии и контроля для своей работы.

И здесь был любопытный момент.

Контроль и размер праны являлись обратно зависимыми величинами. Это значило, что если объем праны воителя начинает расти слишком быстро, как например у всяких родовитых детишек, то их контроль над своей силой также стремительно падает.

И чем слабее контроль, тем больше они вкладывали лишней энергии в свои техники, тупо тратя свой резерв.

В итоге создается неприятная связь. Что бы быть целителем требовалось обладать большими резервами праны, дабы не падать в обморок после особо сложной операции.

С другой же стороны, требовался очень хороший контроль, что бы в принципе активировать целительские техники и создавать лечащую прану.

С такими стартовыми требованиями к этому искусству, самыми лучшими целителями могли стать лишь самые лучшие клановые мира воителей.

Но очевидно, что им это было не особо нужно, так как они могли стать столь же хороши, но уже в куда более наглядном искусстве.