Если ты не хочешь рисковать своей жизнью, то всегда можно найти тех, кто с радостью сделает это за тебя.

Главное, подойти с нужной стороны.

*****

Джун Сумада тяжело дышал. Кровь весело стекала по его рукам, просачивалась через дыры в доспехах и с шипением испарялась с раскаленного камня.

О чем говорить, если даже его пот толком не успевал появиться, как тут же испарялся от кошмарной температуры, царящей вокруг.

Все, что могло сгореть, уже сгорело, что не мешало камням очень неохотно терять красный цвет.

Когда люди упоминали битву с Хизору, то называли это «плохой войной», так как если вода и земля с ветром еще способны на защиту, то огонь призван лишь для одной цели — испарить вашу плоть, сжечь ваш дом и уничтожить сад. После войны с Хизору оставалось мало того, что можно было восстановить.

Каждый из их шестерки взял на себя врагов, чтобы дать другим справиться с оскверненным духом. Сору взяла на себя колдунов, его ученик бился с предательницей, он же сам столкнулся сразу со всеми оставшимися высшими Хизору и Авасаки.

Четверо высших на одного его. Двое из огненного клана и двое из воздушного. Были еще средние воители, но они как-то быстро кончились.

Перекошенные лица, подернутые поволокой безумия глаза и дерганные, неестественные движения — эти воины были тенью себя прежних, но это никоим образом не сказалось на их боевых навыках.

Если бы кто-то в прошлом сказал бы, что ему предстоит сражаться с таким количеством высших, то он плюнул бы ему в лицо. Подобные подвиги обычно совершал его старший покойный брат, но никак не он.

Несмотря на то, что Джун и впрямь обожал риск и свое бескомпромиссное поведение, в глубине души он не хотел умирать. Именно это нежелание позволяло ему выбираться из самых отчаянных схваток и заварушек.

Но четверо высших — это четверо высших. И хоть у него получилось прикончить троих из четверых, но полученные раны были слишком тяжелы для того, чтобы продолжать схватку.

Высший Сумада все еще стоял, но это было все, что он мог сделать.

И оставшийся в живых Хизору это отлично понимал. Он видел, как кровь Джуна мало-помалу покидает его и ждал момента нанести последний удар.

Сам же Джун… Он с философским спокойствием смотрел на валяющийся рядом кусок его палицы. Прекрасное оружие не выдержало двойного удара и раскололись. Это стоило жизни одному из высших, но теперь у него не было любимого оружия, с которым он прошел пол жизни.

Горо Сумада всегда умел делать подарки.

Стоявший перед ним Хизору тоже не обошелся без ран. Он прихрамывал и у него отсутствовала одна рука, которую высший Сумада просто оторвал резким выбросом праны. Возможно именно это обстоятельство стояло за его осторожностью.

— Ну что стоишь? — нехорошо осклабился Джун, смотря на хаосита единственным оставшимся глазом. Второй он разменял на жизнь третьего высшего. Как по нему, это был прекрасный размен. Правда, если бы он мог переиграть, то выбрал бы левый, правый нравился ему больше. — Может уже перестанешь ссаться и продолжим наш танец?

— Хватит вести себя так, будто ты из себя все еще что-то представляешь! — раздраженно рявкнул оскверненный Хизору. Джун его даже смутно припоминал. Неплохой высший, пускай и с любовью к некоторой театральщине. Как жаль, что он стал игрушкой хаоса.

— Ну раз так, то может подойдешь, и мы проверим? — усмехнулся Джун, видя, как корежит хаосита.

Однако, несмотря на подтрунивание, Хизору так и не сдвинулся. Останки остальных высших были для него прекрасным сдерживающим фактором.

Теперь он больше не улыбался и не хихикал. Хаос сказал им, что теперь они бессмертны и всемогущи, но трупы его товарищей валялись прямо у него перед глазами.

Последователь гнили получил урок осторожности и боялся шатающегося перед ним высшего.