— А пока ставлю боевую задачу к следующему сеансу. Перед лечением надо съесть полкило мяса, желательно с хрящами и нагрызть побольше костного материала. Рекомендую мелкие куриные кости разжевать в кашу. А то мне ваши обструганные ноги восстанавливать нечем. А сейчас снимаем браслеты и ждем сопровождающих. Час отдыха и много еды обязательно, — два веселых бойца подхватили счастливого командира и бегом понесли его к накрытой "поляне". Почему мне так радостно от чужого счастья? Может я немного неправильный доктор?!

— Следующий! — крикнул я в рацию. Пришел капрал и такой же шкаф из немцев. Посмотрел истории. С капралом ничего сложного, но всего по мелочи набирается прилично, а вот с немцем проблема, хотя тут я сам виноват, надо было раньше подумать.

— Фридрих, ты успел поесть? — я подал капралу комплекс и показал жестом, чтобы одевал, а сам пока листал медицинскую историю по немцу.

— Да, мы завтракали, а потом с ребятами сухпай распечатали, — отчитался земляк психованного Адольфа.

— Нет, так дело не пойдет. Сейчас ты идешь к флотским, находишь главного по еде. Берешь в помощники Юло, у него тоже пальца нет и варите по курице на каждого бойца. А ты лично, пока всю куру не съешь и все мелкие кости не разгрызешь, в больницу не приходи. Как ты думаешь, чтобы тебе восстановить пол ноги, сколько надо костей и мяса? — про пол ноги это я конечно загнул, но мизинец и часть ступни у Фридриха миной оторвало, — Задачу понял? Выполняй, а вместо себя давай сюда другого, кто не суёт руки — ноги куда не надо, — запустил процесс в "больничке" и пошел на мостик.

— Ну, что орлы! Почему грустим? — флотские расползлись по рубке, пристроившись кто куда. Лица по прежнему были задумчивые.

— Шеф, ты хоть знаешь, что мы натворили? — грустным голосом начал Сорокин. Я оглядел все вокруг, никаких следов разрушения не увидел и вопросительно уставился на капитана, решив что лучше промолчать. — У меня "коробочка" под половинной загрузкой больше 17,5 узлов не шла! Да у нас весь экипаж всю службу гоголем ходил. Ещё бы, самый быстрый транспорт во флотилии! Да у нас лучшие эсминцы тридцать шесть узлов дают только на бумаге! Эхх… — старпом только головой покачивал, подтверждая капитана.

— Так и будем горевать, или как? Может попробуем… — попытался я переключить моряков на продолжение ходовых испытаний.

— Минут через двадцать курс поменяем, к волне правильнее встанем и попробуем, а то пока плюхаем со всей дури. Так и до беды недалеко, — отозвался капитан, а я понял, что все поведение команды — это шок от новых скоростей, к которым они ещё просто не привыкли. Кстати, шум от волн действительно заглушал все остальные звуки на корабле. Я только сейчас сообразил, насколько тихо работают двигатели и что по корпусу практически нет вибрации, обычной для тех кораблей, на которых я бывал. Ничего, к хорошему человек привыкает быстро. Привыкнет команда к скорости. Я зашел в свой лазарет, проконтролировал изменения и направился к "поляне" воинов. Уже с дверей заметил подозрительную движуху.

— Отставить, боец! Вытаскивай, чего у тебя там, — мне протянули армейскую фляжку, — Виски, бррр, не хочу. А коньяка нет? — Агреев вытащил из-за спины небольшую плоскую бутылку. По этикетке французский коньяк, 15 лет. — Виват, Франция! Вот сегодня есть реальный тост. За Ваше Здоровье! — я выпил грамм тридцать неплохого французского коньяка, — Выздоровевшим не злоупотреблять. Следующей паре на лечение вообще не пить. С вахтой до утра сами определитесь, — я решил пройти до отсека с двигателями, которых ещё не видел.