Когда нибудь ты поймешь, что отдать жизнь за что то далеко не самое страшное,   ответил Мир, вырываясь из ее объятий, вставая и быстро одеваясь.

Лия его не держала. Все они в этой семейке такие: и Лия, и Арман, и Рэми: смотрят тебе в след глазами побитой собаки, и не держат...

А он, Миранис, ничего не может сделать...

Иногда приходится ранить даже тех, кого любишь.

В своих покоях Мир опустился на колени перед подаренным Арамом сундуком, откинул крышку и долго вертел в пальцах тонкое, незамысловатое на вид колечко. Теперь он знал, кому его отдать. И теперь он почему то не считал Лию ребенком.

Глава седьмая

Два телохранителя

В покоях Тисмена Лерин послушно сел в кресло, прижимая к носу платок. Кровь идти так и не перестала.

  Дай, посмотрю,   сказал Тисмен.

Лерин подавил рвущееся наружу недовольство. Позвать бы виссавийских целителей. А нельзя. Потому что принц, видите ли, запрещает виссавийцам подходить ко всем телохранителям. Хотя на самом деле к одному. К этому психованному мальчишке.

Да и эта Виссавия уже порядком поднадоела. Эти покои, одинаковые, неуютные, серые. Только самое необходимое   ничего более. Кровать, стол, пара кресел и сундук в углу. Все.

  Лерин, иногда ты меня поражаешь,   прошипел стоявший над ними Кадм.   Что за глупости ты несешь?

  А ты скажешь, я не прав?   Лерин сплюнул в чашу сгусток крови.   Вся это семейка для нас опасна.

  Ты для нас опасен,   ответил Кадм.   Потому как однобок и видишь только то, что хочешь видеть. За что ты, прости, ненавидишь Армана? За его кровь?

  Он животное...

  И повторяй это почаще, принц оценит! Потому как тоже оборотень.

  Ты знаешь, что я прав,   Лерин внимательно посмотрел на Кадма, и тот, не выдержав, отвел взгляд.   Знаешь, а все равно никогда не признаешься. Рэми опасен, потому как может в любой момент вновь стать целителем судеб, эта девчонка носит в себе незаконного наследника... и все они вместе заставляют Мира забыть и о Кассии, и о том, что он наследный принц, а заниматься их мелкими проблемами...

  Не путай причину со следствием. Алкадий появился раньше Рэми и если бы не этот мальчишка...

  Почему ему так много чести?

  Вот что тебе болит?   Кадм схватил Лерина за воротник и навис над ним, шепча на ухо.   Ты дурак, Лерин. Завистливый дурак. Когда в следующий раз будешь завидовать Рэми, попробуй что то покрепче удара по морде. Например знакомство с лозой Шерена.

Лерин отшатнулся, пытался вырваться, но Кадм вновь усадил его в кресло.

  Знаешь, как приятно... она вьется вокруг, нежно, ласково, осторожно, а потом вдруг витки врезаются в кожу, вырастают шипы... И все это болит, представь себе, очень. Несколько дней на грани смерти, если повезет, а не повезет   так и луны. Ты же видел каким вернулся Рэми? Ты же сам его исцелял. Помнишь?

  Прекрати, помню...

  От этого зрелые мужчины сходят с ума,   продолжал Кадм,   а мальчишка и подавно... А ты еще и донимал его своим нытьем и винил в том, что произошло. Всегда винишь. Может, хочешь поменяться с ним местами? Хочешь стать приманкой для безумцев? Сначала Алкадий, потом Элизар. На меня смотри! Ты так и не понял? Они, как и ты, ненавидят мальчишку и желают ему смерти пострашнее, чем быстрая смерть рядом с принцем. А знаешь, почему? Потому что боги умнее нас и умело нами играют. Переставляют фигурки на дощечке. Так вот   целитель судеб это наш щит. На него нападают первыми, чтобы ты, сука, мог приготовиться к битве.