Изменить размер шрифта - +
.. и слова вождя все же попали в цель. Рэми начал сомневаться. А он ненавидел сомнения.

  Идем!   решился Рэми.

Элан поднялся, открыл переход, и пропустил вперед наследника. Вновь мелькнула под ногами пустота, вновь нагрянула и отпрянула бесконечность, рассыпаясь по безоблачному небу звездами, и Рэми оказался у низкого дома, над которым висел прикрытый тонкой тучкой месяц.

Дом спал в предрассветной дымке. Рэми вновь засомневался: стоит ли тревожить людей посреди ночи, как входная дверь открылась, и на пороге появился темный силуэт в свете фонаря, тихо спросивший:

  Кого так поздно принесло?

Фонарь скользнул вверх, свет попал в глаза, заставив зажмуриться, а когда Рэми очнулся, фонарь уже стоял у его ног, а незнакомец упал на колени, выдохнув:

  Мой вождь.

  Это не совсем вождь, Марк,   ответил за спиной Рэми Элан.   Присмотрись внимательнее...

Марк посмотрел на Рэми. Некоторое время он все так же стоял на коленях, вглядываясь в гостя, потом поднялся и уже гораздо с большим достоинством поклонился Рэми:

  Я не знаю, кто вы, и зачем пришли, но я рад принимать вас в моем доме.

  Простите, что так поздно, Марк,   пробормотал Рэми.

  Я люблю работать по ночам,   отмахнулся тот.   Войдите. Вижу, что вы вымокли до нитки и замерзли. Пойду поищу для вас сухую одежду. Только прошу быть потише... мои домочадцы еще спят...

Молча хозяин повел их по темному коридору. Несколько раз Рэми натыкался в темноте на какие то вещи, что то опрокинул, судя по звуку   стопку книг, и хозяин, извинившись, зажег таки запоздало фонарь.

  Простите меня. Я привык к своему дому и прекрасно нахожу в нем дорогу в темноте. И я так привык к одиночеству, что уже и разучился быть любезным хозяином. Не подумал, простите еще раз.

Они вошли в небольшую дверь и оказались в неярко освещенной, тесной комнате, наверняка служившей хозяину кабинетом. Рэми поразили огромные шкафы у стен, забитые по завязку толстыми, старинными книгами. Поразил легкий беспорядок на стоявшем посреди кабинета столе: какие то листы бумаги, исписанные мелким, непонятным почерком, разрисованные паутиной схем. Запах бумаги, кожи, чернил и свечей, носившийся в воздухе, смешанный с едва ощутимым ароматом магии.

  Простите за беспорядок, архан. Сейчас принесу вам сухую одежду. Может, еще чего нибудь? Вижу, вы устали... могу угостить вас настойкой гуараны.

  Не откажусь,   задумчиво ответил Рэми, беря на руки одну из книг. Кажется, трактат по магическим животным. Обитая кожей обложка приятно грела руки, идеальный каллиграфический почерк напомнил Рэми далекое детство, когда Арман склонялся над учебниками, повинуясь указаниям учителя, и его светлые волосы падали на потемневшую от времени бумагу. Мягко шуршали под пальцами брата страницы, а Рэми сидел в уголке тихо, как мышка, боясь пошевелиться, боясь, что его выгонят.

Он любил наблюдать за Арманом. Любил, когда глаза брата становились задумчивыми, и он покусывал перо, поверяя бумаге свои мысли. Любил, когда Арман разрешал ему сесть рядом, прижаться к его боку, когда рука брата вдруг мягко ерошила волосы Рэми, и Ар улыбался в ответ на похвалу учителя.

Рэми захлопнул книгу. Это было давно, очень давно. Вот в таком же кабинете, вот за таким же столом, в доме такого же немного сумасшедшего, не замечающего весь мир за книгами старого учителя. А потом за ними приезжала в карете пахнущая духами мать, и они гуляли по городскому парку. Мама покупала им сладости, Ар хмурился, когда мачеха говорила ему "мой мальчик", но Рэми видел, что ему приятно. Чувствовал это...

Теперь приятно не было никому. Хозяин вошел в комнату, и подал Рэми стопку аккуратно сложенной одежды:

  Мы с вами одинакового роста, надеюсь, что подойдет. Правда, вы стройнее и, боюсь, моя одежда будет висеть на вас мешком.

Быстрый переход